Тайна Симеона Метафраста

Верещагин тем временем разглядел возле кассы табличку с именем травницы, набрал в грудь воздуха и пошёл на новый круг.

– Лилиана, мы с коллегой люди здоровые…

– А тогда и нечего вам тут делать! – девушка отвернулась к полкам, бурча под нос с тщательно рассчитанной громкостью, так, чтоб слышали. – Все здоровые, как руки тянуть куда не надо, а вот ежели подежурить ночью, чтобы татя поймать, так сразу больные.

– Так, – серьёзно сказал Алекс. – Стоп. А вот здесь поподробнее – что за гость незваный вас посетил, когда это было, и что он делал?

По рассказу Лилианы Мальперс, вот уже дней десять на территории монастыря наблюдалась необычная активность, и всё по ночам. Ничего особо не пакостили, но по утрам она находила перевёрнутый ящик, не до конца закрытую дверцу шкафа с травами, мужской след на свежевскопанной грядке.

– Дверца шкафа – здесь, в аптеке?

– Ну конечно! Больше-то в монастыре нигде и шкафов не осталось!

– Хорошо… А грядка какая, покажете?

Тут девушка слегка порозовела и созналась, что ещё её бабушка начала потихоньку прирезать к огородику клочки земли от монастырского сада. По чуть-чуть, вот Бригита свидетель, понемногу, что ж земле-то простаивать! Но к тому моменту, когда аптека перешла в руки Лилианы, это самое чуть-чуть уже сравнялось по площади с первоначальным аптекарским огородом, а коллекция трав пополнилась и вовсе изысканными и неожиданными образцами.

– Ну вот, и след был на самом краю… э-э-э… нового участка, возле входа в винный погреб, – закончила травница.

– Драгоценная, покажите, где это было? А если сможете зарисовать…

– Чего его рисовать, я слепок сделала, – гордо ответила девушка. – Думала, наши обалдуи будут искать, кто на закрытую территорию лазает, а они только отмахнулись!

– Итак, у нас есть доказательства того, что на территории бывшего монастыря происходит незаконная деятельность, – сказал Кулиджанов, выкладывая на стол обер-майора гипсовый отпечаток следа здоровенного поношенного башмака. – Есть время, когда предположительно фигурант появится в окрестностях Мюльбаха и Вильхеринга. Мы знаем, что должна произойти встреча Класхофена, сбежавшего из-под стражи в Москве, и Монтегрифо, спешно покинувшего Монакум, имитируя при этом свою гибель.

– Получается, что нам неизвестна только цель этой встречи, – дополнил Визенау. – Амулеты, фиксирующие проникновение, я вокруг территории раскинул, но периметр там большой, а кристаллов у меня было не так много. Да и послушать хотелось бы…

– Коллеги! – приподнял ладонь Штаумгартнер. – Если короче, что вам нужно от меня?

– Люди, – ответил капитан-лейтенант. – И поговорить с руководителем оркестра.

– Амулеты, – одновременно сказал Визенау. – И портал в Мюльбах.

– Хорошо, – обер-майор кивнул сразу обоим. – Всё будет. Предлагаю сейчас пообедать, потом встретиться с музыкантами, а часов в восемь отправиться на природу. Комары нас заждались!

Не выдержав, Суржиков отложил нож и ощупью нашёл рулон бумажных полотенец. Вытер слёзы, оглушительно высморкался и смог, наконец, что-то видеть вокруг себя.

– Слушайте, вы же тут почти все маги! – сказал он с некоторым раздражением. – Сделайте какие-нибудь фильтры, чтобы этот тьмой выращенный лук не выел мне глаза!

– Боюсь, земляная пробка тебе не подойдёт, – фыркнула Софья. – А воздушные будут пропускать эфирное масло.

– Можно слегка заморозить луковицу, – предложила Катя. – Или сделать щит-полусферу вокруг рук и ножа, тогда весь запах будет оставаться там.

– Давай всё! – вздохнул Влад. – Иначе бифштексы останутся без жареного лука, или я лишусь зрения.

Подмороженные луковицы резались легко, и совсем скоро все члены этой неродственной семьи торжественной процессией потянулись в столовую.

– Может, надо было на кухне сесть? – вслух подумала Барбара. – Таскаем туда-сюда…

– Нет уж! – отрезал один из близнецов. – Пока нет нашего Аркадия, будем всё равно жить по правилам. Положено ужинать в столовой!

Горячая картошка в глубокой фарфоровой миске исходила паром, и в ней таяли кусочки сливочного масла. Бифштексы, политые луковым соусом, ласкали глаз, нос и язык. Красное вино темнело в бокалах, отливало вишнёвым и алым. Словом, можно было сказать, что жизнь идёт как должно, и Суржиков привычно уже погрузился в обдумывание дела.

Собственно говоря, он понял для себя, что между обдумыванием новой роли и нового дела разница совсем невелика. Вот и сейчас нужно было только понять, как вытянуть из Скавронского информацию… Сам Суржиков к нему пойти не может, вряд ли режиссёр забыл их конфликт пятилетней давности. Даже не конфликт, а скандал, грандиозный скандал, который и через двадцать лет не вызвал бы чувства умиления. Был бы в Москве Алекс, проблема бы была решена, но его нет, и когда появится – неизвестно…

Тут Владимир понял, что его вилка никак не может подцепить новый кусочек еды, посмотрел на тарелку и понял, что бифштексы и картошка закончились, а серебряные зубцы скользят в каком-то розовом желе.

– Я ж говорил, что он заметит! – довольным голосом сказал Стас.