Тайна синих озер

— Форточки иногда открываю — жарко же!

— А окна?

— Окна — никогда.

— А позавчера? Припомните-ка… Вы рукой пацанам из окна не махали?

— Не махал, — громко рассмеялся сторож. — Ни позавчера, да и вообще — никогда. Пацанам каким-то махать… Вот еще!

— И последний вопрос. Вы утром обычно во сколько уходите?

— Так до восьми дежурство.

Что и следовало доказать! В Дом пионеров явно кто-то забирался. Не с целью кражи, а чтобы напечатать фотки! И как можно быстрей. Фотобумагу прихватил с собой, на всякий случай, или точно знал, что нету. Проник через окно примерно в пол-одиннадцатого — как раз по радио «Пионерская зорька» закончилась, она в каникулы поздно выходит. Проник — и чуть было не попался на глаза невзначай появившемуся шкету Лешке. Пришлось прятаться за занавеску… Сообразил рукой махнуть — типа, сторож.

Значит, здесь снимки и отпечатали. А где проявляли пленку? Впрочем, пленку-то проявить легко — бачок найти можно. На работе, у знакомых спросить. У соседа не спрашивал — осторожный. Если это почтальон… А может, все-таки Крокотов?

Подъезжая к отделению, Алтуфьев еще издалека заметил стоявший рядом с крыльцом мотоцикл с коляской. Значит, Дорожкин уже вернулся.

Ну да, точно — в дежурке пьет чай.

Следователю тоже предложили.

— Да можно, — усевшись на колченогий стул, Алтуфьев подмигнул участковому: — Ну, как там в Койволе? Много рыбы поймал?

— Рыбы-то не поймал, — рассмеялся Дорожкин. — А с женой Крокотова побеседовал…

— Ну-ка, ну-ка, — поставив стакан с недопитым чаем, следователь повлек приятеля к себе в кабинет. — Давай, Игорек, рассказывай!

— Так а что рассказывать-то? — усевшись на подоконник, участковый распахнул форточку и вытащил пачку «Памира». — Будешь?

— Давай…

Закурили.

— Так вот, — выпустив дым, продолжал Дорожкин. — По словам супруги, Крокотов уехал в Ленинград, к родственникам. Адрес их есть. Ну, сын скоро поедет поступать, так договориться, чтобы пожил у них.

— Так до сих пор и едет! — Алтуфьев покачал головой. — Жена-то в курсе, что не доехал еще?

— Да нет. Он ей последний раз звонил с неделю назад. Там плоховато со связью… — Докурив, участковый ткнул окурок в пепельницу и потянулся. — А уезжая, говорил, что скоро они при деньгах будут.

— Прямо так и сказал?

— Ну да. Именно так. Мол, заживем и при деньгах будем.

— А конкретно?

— А конкретно ничего не пояснял. Просто какой-то возбужденный был в последнее время. Возбужденный и радостный. Так жена сказала.

— Что значит — заживем? — принялся рассуждать следователь. — А ведь Крокотов явно надеялся на какие-то доходы! Занимался чем-то незаконным? Лида Кирпонос случайно об этом узнала, он ее выследил и убил…

— Почувствовал, что горячо, и скрылся! В розыск бы объявить надо.

— А вот для розыска пока никаких оснований нет, — глянув в окно, Алтуфьев грустно покачал головой. — Одни наши предположения и догадки. Ладно, будем дальше искать. Может, и Крокотов скоро объявится. А вот почтальона Столетова уже пора вызвать да прижать как следует!

«Вызвать да прижать» Столетова не получилось — почтальон исчез! То есть, конечно же, не растворился волшебным образом в воздухе, а, как пояснили на работе, срочно взял отпуск за свой счет и уехал. На похороны, сказал, какой-то у него родственник умер в Перми… или в Подмосковье.

Родственник? Умер? Тут было над чем подумать. Точно ли почтальон уехал на похороны? Или просто исчез, сбежал? Значит, Столетов — убийца? А ведь похоже, что так и есть…

И анонимку на Максима Мезенцева, судя по всему, написал он. И в Дом пионеров залез — напечатал фотографии. Если он там и раньше был, то вполне мог знать, что шпингалет плохо работает и снаружи можно спокойно открыть окно. Или просто наобум вломился… Что, Столетова — тоже в розыск? Вместе с Крокотовым? Прокурор не поймет. Скажет: «Издеваешься, товарищ Алтуфьев. Может, прикажешь весь ваш Озерск во всесоюзный розыск объявить?»

Раз сбежали, нужно искать! Иначе что делать-то? Только вот поди докажи, что сбежали…

* * *

В Тянске Ревякин жил у матери. Навестил, поселился на период сессии. Мать жила в двухэтажном кирпичном доме еще довоенной постройки, очень даже неплохом, с эркерами, на четыре квартиры. Покойный отец Игната когда-то занимал пост в райкоме, отсюда и квартира. Когда был жив отец, еще и телефон имелся, сейчас уже давно сняли.

Кроме сессии, Игнат еще занимался выполнением разного рода поручений, а потому каждый день заглядывал на почтамт — звонил в Озерск, в отделение и… еще одной девушке, Валентине, недавно распределенной на должность детского врача в местную кустовую больницу.

Что касаемо поручений…

Убитая в Озерске девушка, Лида Кирпонос, оказалась сиротой. Отец умер от ран сразу после войны, мать — недавно, года два назад. Остались родственники — дядюшка, тетки… Они и организовали похороны.