Тайна скарабея

Но задержки в десять дней с лихвой хватило, чтобы надолго отравить атмосферу на строительной площадке в Абу-Симбел. В борьбе за распределение электричества даже друзья превратились во врагов, потому что каждый считал свою работу самой важной. К тому же стояла нестерпимая жара, даже ночью одолевавшая людей в каменных домах. Мужчины приходили на стройплощадку невыспавшимися и раздраженно принимались за работу.

Рая Курянова, или Монте, и Жак Балое были единственными, кто знал, что энергетический кризис спровоцирован советской секретной службой, что вода в водохранилище поднимается медленнее, чем показывали расчеты.

Эта информация стала для обоих тяжким бременем. Каждый боялся предательства со стороны другого. В конце концов Рая собрала свои вещи и переехала, подыскав комнату в «конюшне», где квартировал Алинардо.

В рабочем лагере, где в то время жили преимущественно египтяне, которых было около тысячи, нубийцы организовали демонстрацию протеста. Многие бросили работу. Положение стало критическим.

Наконец с опозданием в двенадцать дней из Асуана прибыло долгожданное горючее, и работа вновь закипела.

21

Меньше всех в сложившейся ситуации пострадал Камински. Распил и транспортировка храмовых блоков шли точно по графику, что вызывало всеобщее уважение к инженеру. Его отношения с Геллой Хорнштайн не остались незамеченными. Их постоянно можно было видеть вместе, и не только по вечерам в казино. Ни для кого не было секретом, что Камински часто проводил ночи в ее доме.

Доктор Георг Хекман, директор больницы, болезненно завидовал успеху Камински. Он бы не чувствовал себя опозоренным, если бы еще три дня назад в разговоре с глазу на глаз не назвал Геллу своей правой рукой. Теперь Хекман старался избегать встреч с обоими, но если таковые все же случались, приветствовал Геллу и Камински с показным дружелюбием.

Что касается Камински, то он был на седьмом небе от счастья. И только когда работал на стройплощадке, ломал себе голову: какое же обличие Геллы Хорнштайн истинное? Была ли она в действительности холодной, бесчувственной, внушающей всем уважение женщиной или же страстной и безудержной, способной свести с ума любого мужчину? Но несмотря на длительные раздумья, этот вопрос так и остался без ответа.

Впрочем, ответ Камински не интересовал, пока Гелла встречала его с такой страстью. Конечно, ему нравилось думать, что он разогнал всех бывших ухажеров Геллы. В своих мечтах он даже доходил до того, что представлял себе новую жизнь вместе с ней после Абу-Симбел. Но об этом он не решался говорить вслух. Пока не решался.

В этот вечер они торопливо ужинали в казино, и их беспокойство было заметно со стороны. Внимательный наблюдатель наверняка отметил бы, что за ужином они не проронили ни слова, лишь поглядывали друг на друга, будто читали мысли. Наконец они вышли из столовой и отправились на внедорожнике Камински в восточном направлении. Незадолго до наступления темноты они доехали по Эксес-роуд до строительного бюро Камински, расположенного на берегу водохранилища.

Камински открыл дверь и проводил Геллу в деревянный дом. Через некоторое время они вернулись к машине, чтобы поставить ее подальше от барака, за небольшим храмом. Напротив ярким светом прожекторов сияла строительная площадка. От переплетений стальных тросов и мачт кранов создавалось впечатление, что проводится разгрузка старого парусного судна. Безудержно завывали пилы Алинардо, выбрасывая в ночное небо облака пыли. Камински всегда завораживала эта сцена.

Из-за шума и спешки никто не замечал Камински. Это было в его стиле: неожиданно появиться в самое неподходящее время и снова исчезнуть. И сегодня он незаметно исчез в строительном бараке.

На этот раз Камински подготовился основательно – совсем не так, как тогда, когда еще не знал, что его ожидает в шахте. Все окна были закрыты так, чтобы снаружи не было видно света. Камински запер дверь на задвижку, обнял Геллу, и та ответила поцелуем. Наконец он принялся срывать половицы.

Неделю назад, когда Камински впервые открыл шахту, он оставил тайный знак, чтобы проверить, не проник ли в нее кто-нибудь в его отсутствие. Все было на месте. Он отгреб щебень и вытащил тяжелые доски.

Гелла стояла на коленях и светила фонариком в шахту. Она взглянула на Артура и попыталась улыбнуться, но было видно, что она крайне взволнована. Она не говорила ни слова, Камински тоже ограничивался знаками. Он опустил в шахту маленькую веревочную лестницу, закрепив ее на балке, надел шахтерскую лампу и полез, кивком головы пригласив Геллу следовать за собой.

Когда Гелла спустилась на дно шахты, она дрожала всем телом.

– Это не слишком для тебя? – прошептал Артур, взяв ее за руку.

Но Гелла резким движением вырвала ее.

– Это… просто… от волнения, – ответила она, кашляя.

Пыль и сухой воздух действовали на нее сильнее, чем на Камински.

– Лучше будет, если ты поднимешься наверх, – сказал он. – От каждого шага будут подниматься облака пыли, и дышать станет еще тяжелее.

В ответ Гелла нагнулась и полезла по узкому проходу.