Тайна смерти Горького: документы, факты, версии

На наш взгляд, попытка создать интеллигентскую партию вряд ли имела место в действительности, хотя, возможно, такие планы и существовали у оппозиции или, скорее, в бурных фантазиях самого Николаевского. Еще менее вероятным представляется участие даже в такой «мягкой» оппозиции лояльного к Сталину Горького. Зыбкость этих слухов признали и сами авторы «Социалистического вестника»: «Все это, разумеется, лишь слухи и анекдоты, имеющие лишь весьма малую фактическую ценность» [40]. Куда более вероятными кажутся попытки оппозиционеров втянуть Горького во внутрипартийные дискуссии на свою сторону.

Николаевский позднее утверждал, что тема создания альтернативного списка на выборах в Верховный Совет СССР во главе с Горьким все же затрагивалась в беседах с Бухариным и что якобы его собеседник «не скрыл, что эта идея принадлежала ему»[41]. Эта фантастическая гипотеза историка Николаевского привела его и к другой: о насильственной смерти Горького. «В том, что Горький был отравлен, я уверен, – писал Николаевский Н. В. Валентинову 1 сентября 1954 г. – Бухарин в 1936 г. мне рассказал, что конституцию писал он с Радеком. В числе деталей на мой вопрос сказал, что предполагается легализация союза беспартийных для того, чтобы были другие списки, и что во главе них должны были встать Горький, Павлов, Карпинский, Бах и др. академики. К сожалению, прибавил Бухарин, Павлов и Карпинский умерли. Вскоре умер и Горький» [42].

А. Ваксберг утверждает, что его дядя Матвей едва не стал членом этого мифического «союза беспартийных». Дядю никак не переводили из кандидатов в члены ВКП (б), и тогда якобы его успокоил Бах: «Не торопитесь, очень скоро вы пригодитесь именно в качестве беспартийного, в новом союзе вам предстоит играть важную роль» [43].

В «Письме старого большевика» Николаевский отвел Горькому солидную роль арбитра в споре различных группировок в советском руководстве. Как бы от имени Бухарина он писал: «Горячий защитник мысли о необходимости примирить советскую власть с беспартийной интеллигенцией, он <Горький> целиком принял мысль Кирова о необходимости политики замирения внутри партии, – ибо такое замирение, сплотив и укрепив партийные ряды, облегчит партии возможность морального воздействия на широкие слои советской интеллигенции» [44]. Однако постепенно влияние Горького на Сталина, по мнению «старого большевика», стало ослабевать, особенно после второго процесса над Каменевым. Николаевский даже утверждал, что Сталин «перестал приходить к Горькому» [45].

В «Письме» ничего не говорится о насильственном характере смерти Горького (такая идея осенит Николаевского много позже, уже после Второй мировой войны). В 1936 году он ограничился констатацией факта, что смерть Горького «развязала руки всем тем, кто в ближайшем окружении Сталина требовал ускорения расправы» [46]. На момент написания статьи речь шла о процессе Зиновьева – Каменева. Но вскоре был исключен из партии и арестован сам главный фигурант и «соавтор» «Письма» Бухарин.

2—13 марта 1938 года состоялся знаменитый судебный процесс над лидерами «правотроцкистского блока» Бухариным, Рыковым, Раковским, Ягодой и другими.

Прокомментировать обоснованность обвинения Бухарина и Рыкова в их причастности к смерти Горького мы попросили заслуженного юриста РСФСР Э. А. Миронову. «В недавно опубликованном судебном отчете, – написала в своем заключении Э. А. Миронова, – я не нашла ни одного серьезного доказательства причастности этих деятелей к смерти А. М. Горького. Даже в приговоре фамилии Бухарина и Рыкова прямо не названы. Приговор в этой части звучит следующим образом: «По указанию врага народа Л. Троцкого руководители «правотроцкистского блока» в 1934 году приняли решение убить великого пролетарского писателя Максима Горького. Этот чудовищный террористический акт было поручено организовать Ягоде, который, посвятив в цели заговора домашнего врача М. Горького – доктора Левина, а затем врача Плетнева, поручил им путем вредительских методов лечения добиться смерти М. Горького, что и было выполнено при руководящем участии в этом деле доктора Левина» (Судебный отчет. С. 684).

Подробные показания других обвиняемых по этому делу – Буланова, Бессонова, докторов Левина и Плетнева (с. 26, 461, 505, 670, 676 и др.) не содержат никаких указаний на причастность к смерти Горького А. И. Рыкова и Н. И. Бухарина. Плетнев 9 марта 1938 года в судебном заседании заявил, что именно Ягода, а не Бухарин или Рыков сообщил ему, что «назревает переворот» и что для его осуществления он, Ягода, и Енукидзе решили устранить Куйбышева и Горького, которые хотя и больны, но «чрезвычайно активны» (Там же. С. 505).