Тайна Спящей Охотницы

Страшно рвануло наружи. Вагон так пихнуло в бок, что Кит больно ударился виском в угол столика, и в ушах заломило. В тот же миг в коридоре свирепо треснуло, будто кто-то изо всех сил шлепнул пустую бутылку об асфальт — там осколком бомбы вышибло одно из окон… А еще по нарастающей застучало и зацокало так, будто поезд догонял и уже догнал жуткий, когтистый монстр-оборотень. Он прыгнул и понесся на своих когтистых лапах по крышам вагонов.

— Ложись! — хрипло выкрикнул капитан Кравцов…

…но команду выполнить не дал, а кинулся в купе, сгрёб Кита, прижал к себе и навалился на него сверху.

Над головой треснуло, что-то ударило капитана в спину — и тут же больно ударило, ткнуло самого Кита в середину груди… Капитан Кравцов жутко, утробно кашлянул — и вдруг стал как-то размягчаться и тяжелеть…

Кит не дышал, разноцветные круги и кольца плыли у него в глазах посреди мозговой тьмы… А монстр унесся по крыше дальше…

— Кравцов! Кравцов! — послышался вдруг наверху крик Беленца. — Жив?!

Капитан вдруг резко приподнялся и развернулся, освободив Кита…

— Жив?!

…Но оказалось, что не он поднялся, а это приподнял его и перевернул к себе лицом Беленец.

Кит, как открыл глаза, так успел смутно, не в фокусе, увидеть спину капитана с дырой на гимнастерке и темным ободом вокруг дыры, а потом — огромные глаза Беленца, вперившегося в капитана.

— Митька! — простонал Беленец…

…и бережно переместил обвисшего капитана на лавку, в угол.

Кит, с трудом повернув голову, — шею дико ломило — и увидал такую же дыру с темным ободом и на груди капитана, его неподвижное лицо и совершенно неподвижные глаза… и тут же весь до мозга костей промёрз, превратился в ледышку, даже стук сердца промерз в нем, гулко звеня…

Беленец повернул голову к Киту, страшно глянул на него, будто готовясь обругать, на чем свет стоит, но тут же его глаза полыхнули не злобой, а испугом:

— Ранен?!

— Я?! — вздрогнул Кит…

…и тут только осознал, что прижимает руку к груди, а в руке, в слипшихся краснотою пальцах, держит какую-то теплую, очень жесткую штуковину… Коготь оборотня, пронесшегося по крышам и убившего им капитана Кравцова?

— Не-а… — с трудом вытолкнул из себя воздух Кит и невольно протянул огромную, но деформированную пулю Беленцу. — Меня пули не берут…

Беленец оцепенел и вытаращился на протянутую руку Кита, пробормотал эхом:

— …пули не берут…

Потом глянул на Кита, как выстрелил, и снова заорал:

— «Пули не берут»! — и смахнул смертоносный коготь с руки Кита. — А нас здесь берут! Капитан Кравцов тебя своей жизнью прикрыл! А что?! Выходит, не надо было?!

Он сорвал со столика чайник, так что крышка слетела и загрохотала, прыгая на столик, а с него — на пол.

— Не знаю… — отупело откликнулся Кит.

— Мой, мой руку! — орал Беленец и стал поливать из носика еще не отнятую кисть Кита. — Не знаешь?!

Кит отупело обмыл руку от чужой крови, отупело посмотрел на пол купе, куда лилась вода из чайника и кровь… и только сейчас приметил темное пятно у себя на груди. Так отпечаталась на нем самом гибель капитана Кравцова. Кит невольно взялся оттирать ее от себя, но спохватился — это показалось ему кощунством.

Беленец отвернулся, пальцами закрыл глаза капитана Кравцова, подержал их на его веках, пальцы дрожали.

— Так вот ты там в своем прекрасном будущем капитану Дмитрию Кравцову памятник поставь! Здесь ему никто никогда не поставит! Такая у него была служба. И всем расскажи про него! — Тут он повернулся к Киту и навис над ним. — Понял?!

— Так точно… — мелко стуча зубами, проговорил Кит…

…и всё невольно, как-то подсознательно недоумевал, почему капитан Кравцов на слова о памятнике никак не реагирует, тихо вжавшись в угол, где ночью так уютно устраивался в ватнике он сам, Никита Демидов.

Сквозь звон в ушах и грохот бомбежки, Кит услышал чьи-то торопливые шаги… и увидел в коридоре, в дверях купе, незнакомца в черной форме с железнодорожными значками — тоже усатого и с суровым морщинистым лицом, как и тот, что встречал их на вокзале, только помоложе.

— Товарищ Беленец! Пути впереди разбиты бомбой! — доложил он.

— Знаю! — рявкнул Беленец.

— Одного сбили! Прямо рядом с путями воткнулся!

— Так его, гада!

И выругался, прорычал по-матерному.

Человек испуганно глянул в угол купе:

— Ранен?! Врача позвать?!

— Поздно! — сквозь зубы отвечал Беленец. — Геройски погиб капитан Кравцов, вон прикрыл пацана.

Человек сорвал с головы форменную фуражку. И на Кита даже не глянул.

— Где весь медперсонал? На какой стороне? — вдруг совершенно спокойно и деловито осведомился Беленец.

— Еще в вагоне. Команд не было, — как-то опасливо доложил человек.

— Вот черт! Гоните всех на эту сторону! — указал Беленец на купейное окно. — Пулеметный расчет — туда же.

— Один убит, второму плечо разнесло, — доложил человек. — Его с собой уже забрали.

— Там, по ходу, метрах в трехстах овраг! — уверенно указал Беленец. — Живее! Наверняка, еще налет будет… Мощнее этого.

— Есть! — дернулся человек в железнодорожной форме и пропал.

Беленец поднял голову, прислушался… и пробормотал:

— «Пули не берут»… Вот черт, не предупредили…

И снова, выбежав из купе в коридор, поспешил в тамбур.