Тайна Спящей Охотницы

Как только самолет коснулся земли, и его слегка тряхнуло, Породистый Пилот подтвердил догадку Кита.

— Добро пожаловать в Берлин! — сказал он.

— Большое спасибо! И вам того же, — язвительно ответил Кит.

Породистый Пилот ничего не ответил… И уже не следил за Китом в зеркальце, а напряженно смотрел вперед.

Кит, тем временем, разглядел, что делалось наружи: серые фигурки были солдатами, оцепившими аллею. За ними, среди деревьев, Кит успел заметить пару неподвижных танков, несколько орудий…

Самолет остановился… и на Кита спереди перелетела какая-та жесткая, тяжелая куртка.

— Оденься, — велел Породистый Пилот. — Наружи холодно. Первый настоящий сверхчеловек нужен Германии здоровый и с теплыми руками…

«Ну уж, не только Германии я нужен…», — подумал Кит, пропустив мимо ушей идиотский комплимент.

Но, вспомнив инструкции Беленца, а заодно и всех своих родных и близких, он решил пока не задираться посреди фашистского логова да еще в момент, когда его со всех сторон крушит и мочит Красная Армия.

Когда открылась дверца, снаружи действительно пахнуло жестким весенним, с острой гарью холодком. Холоду прибавила и ворвавшаяся внутрь отрывистая, хлесткая немецкая речь… И даже грохот и гул близкой войны тоже давил властным, неживым холодом.

Второй пилот откинул вниз маленький трап, которого не было, когда Кита забирали из десятого мая сорок второго года с территории СССР.

Этот второй пилот соскочил на землю первым и, развернувшись, подал руку Киту, — видно, тем подчеркивая особую ценность пассажира. Кит обошелся без помощи.

Как только он спустился, так сразу оказался в окружении здоровенных, вооруженных фрицев в глубоких касках-кастрюлях. На их мундирах чернели нашивки с молниями. Эти безмолвные киборги-андроиды словно не замечали Кита, никто из них не пялился на его кроссовки. Все они отрешенно глядели куда-то в пространство над Китом.

Шустро подкатил коренастый и мощный фашистский броневик с такими большими и как бы цельнометаллическими колесами, что напоминал собой угрожающе увеличенную детскую машинку.

Появившийся из него офицер с черепом на черном околыше фуражки бросил один острый и всеобъемлющий взгляд на Кита, произнес «Гут!» и тоже стал смотреть поверх Кита — в самолет.

«Это ж эсэс, блин!» — осознал Кит, еще сильнее похолодев в тяжелой и большой лётной куртке Люфтваффе.

И в этот миг что-то удивительное случилось с его восприятием новой реальности. Эта реальность вдруг стала непререкаемо казаться Киту кинофильмом в 3D и даже мега-D… даже не виртуалом, не Матрицей, а именно старым кинофильмом, переведенным в новый формат… да, старым черно-белым, вернее черно-серым кинофильмом. Черно-серая земля с холодными голыми деревьями, серая форма СС с черными штрихами, серая боевая техника. Этой черно-серости стало так много, что она поднялась и раскинулась по всем небесам, которые теперь стали тоже казаться Киту серыми… И само солнце над Берлином стало воплощением ослепительной серости.

Офицер весь дернулся вверх, выкинул руку, закаркал что-то. Это из самолета стал выходить Породистый Пилот. Кит повернул голову: тот спускался очень неторопливо, как очень большой командир-начальник. В этот момент мощно грохнуло-рвануло поблизости, так что земля под ногами содрогнулась, но взрыв не нарушил последнего движения арийца — уверенного движения его ноги с последней ступени трапа к земле.

Андроиды сдвинулись вокруг Кита плотнее — наверно, прикрывая его от обстрела… и придушивая его каким-то особым железно-кожано-машинным — чисто андроидным — запахом.

Породистый Пилот и офицер обменялись коротким карканьем.

Эсэсовские андроиды-киборги чуть расступились, образовав крохотный коридорчик.

— В машину, — спокойно велел Породистый Пилот и указал на черноту лаза в серый броневик с какой-то увядающей, с погнувшимися концами свастикой на борту (позже Кит узнает, что это эмблема дивизии СС «Нордланд», набранной из потомков скандинавских викингов Норвегии, Швеции и Дании, — дивизии, которую в Берлине наша Армия порвала в клочья).

Таскаться заложником в броневичках Киту тоже было не в новинку. И он с легкой тоской полез внутрь… Четыре эсэсовских андроидных руки-клешни очень аккуратно подпихнули его внутрь. Кит стиснул зубы, подумав, что одной этой помощи будет достаточно, чтобы расстрелять его или даже повесить по суду военного трибунала за пособничество Третьему Рейху… При этом подозрительно опасно зачесалась левая рука — от запястья до кончиков пальцев.

Кит умело сдержал чувства — злиться по-настоящему было рано. Ну, разнесет он невзначай этот фашистский броневичок, а толку? Только всё испортит.

— Ударил руку? — спросил Породистый Пилот, как порой спрашивают на улице споткнувшегося и упавшего прохожего: «Не ушиблись?»

— Ничего. Грею просто, — не глядя тому в глаза, ответил Кит.

Ариец кивнул, как если бы понял, что для дела нужна именно левая рука, а Кит, уже готовый сотрудничать с нацистской Германией, бережет ее.