Тайна старинной миниатюры

– Значит, надо постараться достать информацию о нем. Об участниках конференций обычно дают небольшие справки. Нужно поискать в Интернете.

– Да и друга Петра Ильича надо бы посетить, профессора Иванишина Владимира Кузьмича, – добавил Костя. – Мы про него как-то забыли, а ведь Петр Ильич мог ему что-то существенное рассказать.

– Слушай, тут на обороте программы Петр Ильич написал телефонный номер рядом с фамилией «Иванишин». Наверное хотел с кем-то поделиться. Попробуем позвонить по этому номеру и договориться о встрече? – предложила Маша. – Мы даже перед школой успеем с ним встретиться, если он не на краю света живет. Сегодня же отменили физкультуру, значит, первого урока нет.

Владимир Кузьмич, к счастью для ребят, уже проснулся. Он как раз собирался на работу, но готов был перед началом лекций уделить время соседям своего близкого друга. Как оказалось, из полиции ему никто еще не звонил, поэтому он не был в курсе нападения на Петра Ильича. Услышав, что его друг в больнице, он захотел узнать подробности. Жил Владимир Кузьмич в шаговой доступности от их школы, поэтому, быстро позавтракав, ребята поспешили к его дому.

– Итак, дети, что же случилось с моим другом? Он был какой-то нервный в последнее время. Неужели инфаркт или инсульт? – Иванишин с ходу начал забрасывать ребят вопросами.

Костя подумал, что это, очевидно, особенность всех педагогов. Привыкнув в школе или институте задавать вопросы, они и в жизни остановиться не могут. Пока Костя предавался подобным размышлениям, Маша просветила Владимира Кузьмича насчет трагического происшествия с Петром Ильичом и сообщила адрес больницы.

– Спасибо вам, ребята! Сегодня же зайду к нему. – Сообщил Владимир Кузьмич. – Страшная история, конечно.

– Может быть, Петр Ильич что-нибудь рассказывал вам необычное после своей поездки в Англию? – вклинился в разговор Костя. – Просто когда я его нашел, последними его словами были «миниатюра» и «мистер Бартон», – Костя приврал немного, решив, что так он скорее получит информацию, если Владимир Кузьмич что-то знает. И не ошибся! В глазах Иванишина сначала появилось легкое недоумение, а потом взгляд преподавателя прояснился.

– Это он, наверное, переживал, что не сможет встретиться с коллекционером из Англии – Томасом Бартоном, который приехал в наш город по туристической визе. Они с Петром познакомились во время лондонской конференции. И вот что любопытно: Бартон оказался потомком девушки, изображенной на старинной миниатюре, о которой рассказывал мой друг. Еще в Англии, Бартон приглашал Петра к себе в гости и показывал портрет, на котором она была изображена в свадебном платье с гербами на рукавах. Так иногда делали в те далекие времена. С одной стороны на платье невесты был изображен герб ее семьи, а с другой – герб мужа. Петр мне сказал, что портрет был гораздо интереснее, чем миниатюра, но его что-то смутило в нем, говорил, что должен что-то проверить, но вот что, я так и не понял…

– А где мы можем увидеть господина Бартона? – затаив дыхание, чтоб не спугнуть удачу, спросила Маша. – Он ведь тоже не знает о несчастье с Петром Ильичом, надо бы и ему сообщить эту грустную новость.

– Петр говорил, что Томас остановился в гостинице «Ибис», четыре звезды, тут неподалеку. Он был удивлен, что Бартон выбрал такой недорогой отель, ведь этот англичанин – очень состоятельный человек! Да к тому же и знатный. Он английский пэр из очень старинного рода, – Владимир Кузьмич внимательно посмотрел на ребят: – Вот еще что интересно: британский знакомый нашего Петра Ильича является лордом и совсем скоро должен стать членом Палаты лордов, во всяком случае, так он сказал при первой встрече Петру Ильичу.

1641 год

Густав сидел у окна мастерской за работой. Браслет, украшенный эмалевой змейкой, был почти готов, значит, скоро он сможет получить от заказчика остаток суммы за работу. Полируя серебро, он в мыслях устремился в прошлое, вспоминая знаменитых художников, с которыми ему довелось встретиться. Теперь, когда его молодость была позади, можно было подвести некоторый итог своей жизни.

Как же быстро пробежало время! Казалось, еще вчера он был счастливым женихом и стоял перед алтарем с самой прекрасной невестой на свете – со своей ненаглядной Одетт. И какими же нелегкими были прошедшие годы!

Через год после свадьбы умер отец, а через месяц тихо ушла во сне его мать. А еще через полгода умер их с Одетт первенец – Николя. Тогда ему казалось, что вот сейчас, ну, через месяц-другой, эта черная полоса закончится, ведь она не может длиться вечно… Как же молод и наивен он был! Последующие годы стали гонкой на выживание. Мастерская приносила не очень большой доход. Дети – их с Одетт дети – приходили в этот мир и спешно покидали его, словно страшились того, с чем им придется здесь столкнуться. Выжил только один ребенок – малышка Кэтрин. И, конечно, с ними неразлучно была Элизабет – дочь его брата Эдгара.

Одетт, измученная родами и несчастьями, свалившимися на их семью, потеряла былую красоту. Но только не для Густава. Он видел ее такой же прекрасной, как в юности.