Тайна Старого колодца

Как обычно, Чернышева в конторе не было. Милицейская машина долго петляла по скошенным колхозным лугам, прежде чем подполковник отыскал Маркела Маркеловича. Обрадовавшись встрече, Чернышев выслушал подполковника, энергично хлопнул себя по коленке.

-- Памятник вам при жизни надо ставить! Такой давности дело раскопали, -- он почесал в затылке.-- Глубокое озеро-то. Как искать, голуба моя, будем? Столбову можно поручить?

-- Конечно. Почему ж нельзя?

-- Тогда найдем! Лучше Столбова у нас в Ярском никто не ныряет. А спросил-то о нем вот почему: прошлый раз Кайров будто подозрение ему высказывал...

-- Почему подозрение? -- подполковник нахмурился.-- Прежде чем до истины добраться, приходится сотни всяческих предположений перекрутить.

-- Вообще-то правильно,-- согласился Чернышев.-- Дело серьезное. Тут с плеча рубить нельзя, чтобы дров не наломать.

Вечером за околицей Ярского, у берега Потеряева озера, можно было наблюдать необычную картину. Столбов в одних плавках, с длинным шестом в руках, обхватив ногами два сколоченных вместе бревна, словно забавляясь, медленно кружил почти на одном месте, будто измерял шестом глубину. Иногда он останавливался, осторожно сползал с бревен и скрывался под водой. Вынырнув, отфыркивался, снова забирался на свое плавучее сооружение и, передвинувшись на несколько метров, принимался за прежнее. Чернышев и подполковник Гладышев сидели на берегу и внимательно следили за Столбовым. Чуть поодаль от них, сбившись стайкой, нахохлились деревенские ребятишки, без которых, конечно же, не могло обойтись такое непонятное занятие. Не обошлось оно и без Егора Кузьмича Стрельникова. Неслышно подойдя к Чернышеву и подполковнику, он поздоровался, несколько минут, щурясь от вечернего солнца, глядел на Столбова и, не сдержав любопытства, проговорил:

-- Никак, слышь-ка, глубину Витька измеряет... Чернышев с улыбкой посмотрел на старика:

-- Тебе, Егор Кузьмич, не сидится дома.

-- Дак какие у меня дела могут быть дома, Маркел Маркелыч? Можно сказать, нахожусь на заслуженном отдыхе. А отдых я понимаю так: желаешь --дома сиди, желаешь -- совершай прогулки. Вот когда мы с Юркой Резкиным помогать тебе приходили на сенометку, ты не ругался...

Стрельников помолчал, видимо рассчитывая, что Чернышев поддержит разговор, но тот стал закуривать.

-- Должно быть, что-то строить решили? -- опять не утерпел старик.

-- Фонтан в озере отгрохаем, чтобы вода метров на десять вверх бузовала,-- серьезно сказал Чернышев.

-- Ух, ты, мать честная! -- Егор Кузьмич сдернул с головы картуз.-- Дак это ж сколько денег на такое сооружение понадобится?

-- Сто тысяч.

Старик раскрыл рот, похлопал белесыми ресничками:

-- Не иначе, слышь-ка, заморских иностранцев встречать надумал, Маркел Маркелыч. Только, если разобраться, к чему такой агромадный фонтан? Прямо сказать -- ни к чему. Будет вода переливаться из пустого в порожнее, и вся затея. Колхозникам смотреть на фонтан некогда. Пожалуй, только я зрителем номер один и могу стать. Иностранцы-то приедут и уедут.

-- Ну, уж только один ты и будешь смотреть,-- с самым серьезным видом проговорил Чернышев и показал на дорогу.-- Вон Проня Тодырев, когда проснется, поглядит.

От деревни к озеру в неизменной тельняшке с обрезанными рукавами лениво-задумчивой походкой приближался Проня. Перед ним, пиная в дорожной пыли засохший лошадиный котях, как мультипликационный медвежонок, в длинных широких трусах колобком катился пацан Степка.

Не дожидаясь, когда Проня подойдет, Чернышев сердито сплюнул, поднялся и пошел к берегу. За ним потянулся Егор Кузьмич.

Подойдя к подполковнику, Проня поздоровался, несколько минут без всякого интереса глядел на Столбова, зевнул и сел на траву. Пацан Степка дал около него кругаля, шмыгнул облупившимся носом и погнал котях к густому репейнику, буйно лопушившемуся широкими листьями неподалеку на пригорке. Молча просидев минут пять, Проня повернулся к подполковнику, равнодушно спросил:

-- Вы, как понимаю, из милиции?

Гладышев кивнул головой. Проня кашлянул, словно хотел что-то сказать, но не решился. Столбов по-прежнему не выпускал из рук шеста. Чернышев, расхаживая по берегу, подсказывал, где лучше искать. Следом за Маркелом Маркеловичем тенью следовал Слышка. К ним подошел Юрка Резкин.

-- Тут до вас молодой следователь был,-- вдруг заговорил Проня.--Насчет колодца, значит, разбирался.

-- Так...-- неопределенно произнес подполковник.-- И что же дальше?

-- Просил меня бумагу написать. А чо писать? Все как ясный день. К тому же подчерк у меня некрасивый и время для писанины нет.

-- Какую бумагу?

-- Обнаковенную, навроде объяснения или заявления. Как Витька Столбов разводным ключом человека ухайдакал и ключ затырил. А на меня хотел свалить, что я упер у него ключ.

-- Что? Что?...-- удивился подполковник.-- Какой ключ? Какого человека?

-- Тяжелый ключ, железный, каким гайки откручивают...-- начал объяснять Проня, но его прервал басовитый детский рев.

Из-за лопухов, весь в репейных колючках, выкатился Степка и, размазывая по лицу слезы, подбежал к Проне.