Тайна Старого колодца

-- Сколько можно вас убеждать? Булочкин убил! Думаете, почему он из Новосибирска смылся? Если бы не был виноват, чего скрываться... Запутать меня хотите. Ни при чем я здесь, гад буду, ни при чем! -- говоривший даже всхлипнул, и Антон представил, как он вытирает слезы.

-- Вы и в присутствии Булочкина эти показания повторите? -- снова прозвучал голос Стукова.

-- Конечно, повторю! Только Булочкин сейчас где-нибудь в Одессе разгуливает. Не так-то просто Булочкина взять, вот вы и стараетесь его дело на меня свалить

Стуков остановил магнитофон, пристально посмотрел на Графа. Тот понял его молчаливый вопрос, но попробовал отшутиться:

-- Явно бездарная и до удивительности нескладная песня.

-- Бухарев -- ваш сообщник,-- сказал Стуков.-- Представляете, что вам грозит? Вы узнали его голос?

Булочкин сидел все в той же независимой позе. На его лице нельзя было заметить ни испуга, ни растерянности. Только глаза смотрели колюче-настороженно, как у приготовившегося к прыжку хищника.

-- У меня в сообщниках, как вы только что изволили выразиться, никогда не было кретинов. Я свободный и, по мнению одесской милиции, довольно незаурядный художник,-- медленно заговорил он.-- Надеюсь, вы дадите мне возможность не только услышать, но и увидеть этого любителя звукозаписей. Интересно, как запоет он в моем присутствии?

-- Рассчитываете, очная ставка с Бухаревым вам что-то даст? -- спросил Стуков.

-- Непременно. Встречи со мною оставляют у людей неизгладимый след. У одних это приятные воспоминания о милом собеседнике, у других -- горечь о навсегда утерянных ценностях.-- Булочкин через силу улыбнулся: -- Как я понимаю, вам терять нечего. Поэтому ведите сюда автора этих бездарно-нескладных песен, я буду держать перед ним шикарную речь.

Антон показал Булочкину портсигар.

-- Вам знакома эта вещь?

Граф оценивающе взвесил портсигар на ладони, долго разглядывал рисунок крейсера, внимательно несколько раз перечитал дарственную надпись и посмотрел на Антона.

-- Память мне подсказывает, что эта безделушка принадлежала Юре, которого я искал в вашем районе. Он подарил ее вам?

-- К сожалению, нет. Юрин портсигар оказался у Бухарева.

Лицо Булочкина перекосилось в болезненной гримасе. Он провел ладонью по волосам, печально покачал головой и тихо проговорил:

-- Бедный Юра, погибнуть из-за такой безделушки... Антон и Степан Степанович молчали. Граф низко склонил рыжую голову. Было непонятно, то ли он позирует, то ли что-то обдумывает. Наконец Булочкин выпрямился, снова пригладил ладонью волосы и посмотрел на Степана Степановича.

-- У кретина, звукозапись которого мы только что слушали, твердая рука. После нее люди не бюллетенят. Кое-что я знаю, но мне не приходило в голову, что судьба свела Юру с кретином. Я не хочу заниматься пересказом. Прикажите доставить сюда этого подонка, и вы все услышите из первоисточника. Моя речь будет краткой.

Стуков снял телефонную трубку и набрал номер. Бухарева доставили на допрос быстро. Увидев в кабинете Графа, он попятился к выходу, затем шатнулся в сторону, грузно опустился на стул и неподвижно уставился взглядом в пространство. Граф какое-то время презрительно разглядывал его, затем привычно откинулся к спинке стула и с усмешкой спросил:

-- Ты не узнал меня, Гриня?

Бухарев сидел, будто набрав в рот воды. Граф повернулся к Степану Степановичу:

-- Включите магнитофон. Нам стало скучно. Давайте послушаем...

-- Не надо! -- почти закричал Бухарев.-- Я думал, что тебя не возьмут! Никогда не возьмут!

-- Ты думал, Гриня?... Это же так утомительно! -- Булочкин посмотрел на Стукова и Антона, неестественно громко захохотал и широким жестом руки показал на Бухарева: -- Оказывается, и в наш электронно-вычислительный век можно встретить мыслителя с лицом дегенерата и убийцы.

Бухарева словно схватили за горло. Массивная челюсть его отвисла, открыв крупный с редкими желтыми зубами рот, глаза бессмысленно уставились в одну точку:

-- Никого я не убивал... Никого.

-- Сволочь!... Ты омерзительная сволочь, Гриня! -- Булочкина заколотил нервный озноб, глаза покраснели. Граф будто задохнулся от злости, но взял себя в руки:

-- Маэстро мыслитель, после вашей звукозаписи выходить на волю нет ни малейшего смысла. Мои друзья не простят вам того фарса, который вы разыграли здесь перед работниками уголовного розыска. На второй же день они купят шикарный металлический венок и черную ленту из крепа со словами: "Он скончался оттого, что очень усиленно и много думал". Поэтому самое лучшее в вашем положении -- предстать перед народным судом. Гуманные заседатели, может быть, уговорят председательствующего не давать вам вышку, хотя за одного только моего друга Юру вас следует повесить на самой прочной осине,--Булочкин прижал ладонь к груди, лихорадочным взглядом посмотрел на Стукова, затем на Антона и опять повернулся к Бухареву: -- А теперь, маэстро мыслитель, прорепетируйте перед работниками уголовного розыска, что вы скажете народному суду о той печальной ночи на тринадцатое сентября шестьдесят шестого года, когда вас свела судьба с моим другом Юрой.