Тайна старого рыцаря

– Я, рыцарь Одо Гатомо, собираясь пройти по дороге в небеса, объявляю свою посмертную волю! Земельное владение Кауцо я завещаю моему господину и покровителю барону Годуцо Токого. Земельное владение Гатомо получит мой сын, если же родится дочь, то владение переходит к барону Токого. Моя супруга получит от него содержание в пять тысяч золотом ежегодно, а дочери моей приданое в тридцать тысяч золотом.

Вслед за лестницей жарко загорелись дрова. К рыцарю подошел монах и, покопавшись в складках балахона, высоко поднял над головой короткий узкий нож. Секунду подержав его на виду, он протянул его Гатомо. Тот с поклоном принял нож и пошел к костру. Словно не замечая зноя, старик стал на горящую ступеньку. Вспыхнула одежда, затрещали волосы. Вторая ступенька, третья. Похожий на ходячий факел силуэт поднялся на костер и только после этого полоснул себя по горлу ножом.

– Уцью свершился! – вскричал барон.

– Свершился! – подхватили вассалы и соратники.

Чубсо с трудом отвел взгляд от умирающего человека, все еще продолжавшего ворочаться в гудящем жарком пламени.

– Свершился! – дрогнувшим голосом подтвердил он.

Старший дознаватель не стал ждать окончания церемонии. Убедившись, что тело Гатомо объято пламенем, Чубсо сухо попрощался с бароном и поспешил в Мусимо. По пути он послал в Гатомо-фами гонца с приказом стражникам покинуть замок. Совершив «путь в небеса», или уцью на старинном наречии, рыцарь спас своих родственников от преследований и конфискации земель.

Выслушав Чубсо, наместник нахмурился, потом мрачно усмехнулся.

– Я всегда знал, что барон Токого смелый человек, но никогда не думал, что настолько.

– Он не только храбрый, но и исключительно благородный человек, – проговорил Роно. – Хотя и не очень умный.

– Почему? – хитро прищурился старик, поглаживая пустой рукав.

– Глупо ссориться с Тайным Оком Сына Неба из-за государственного преступника. Даже если он твой вассал.

– Барон рисковал не из-за Гатомо, – покачал головой наместник. – А из-за его земли, которую в случае конфискации пришлось бы выкупать у Канцелярии Сына Неба.

– Но она все равно осталась бы у Токого, – все еще не понимал Чубсо.

– Или у сегуна. Если бы он первым внес деньги. Ты же знаешь, кто имеет право распоряжаться землей империи?

– Только Сын Неба и сегуны, – автоматически ответил дознаватель.

– Вот! – наставительно поднял палец наместник. – Отними сегун землю у Токого, тот завалит Канцелярию Сына Неба жалобами. А если Канаго выкупит ее? На что жаловаться?

– Выходит, барон в первую очередь о себе думал? – спросил Чубсо.

– Конечно! – подтвердил наместник. – Как и все люди.

Холодный ветер звенел голыми ветками кустарников. По берегу ручья, вытекавшего из большого фонтана, намерз лед. Две девушки в теплых накидках стояли в беседке, глядя на воду.

– И что он ответил? – спросила Сайо.

– Свино-сей благородный человек, – с горечью ответила Сабуро и, копируя голос неудавшегося жениха, прогнусавила: – Поскольку всякая надежда соединить наши судьбы потеряна, нам не стоит больше поддерживать столь тесные отношения. Трус!

– Ты зря так говоришь, – возразила подруга. – Он действительно поступил как благородный человек, когда отказался с тобой встречаться.

Какое-то время девушки молчали. Солнце пряталось за горизонт. Тени деревьев стали гуще, показались первые звезды.

– Он трус и никогда не любил меня, – наконец, возразила Ясако. – Настоящий мужчина никогда не отвергнет любимую женщину.

– Ты уже совершила одну глупость, – продолжала увещевать её Сайо. – Свино просто не хочет, чтобы ты сделала другую.

– Я ее делала не одна! – повысила голос подруга.

– Тихо! – прошипела воспитанница Айоро, показав глазами на слуг, разжигавших огонь в большой медной чаше светильника. – Ты же можешь забеременеть, – продолжила она вполголоса.

– Вздор, – упрямо возразила Сабуро. – Я могу достать настойку, что пьет моя мать. Согласись, Свино просто боится!

– Он боится за тебя! – с жаром проговорила Сайо. – Ты же знаешь, что во дворце ничего нельзя скрыть. Рано или поздно о вашей связи узнают. И для кого это станет большим позором?

Подруга молчала, кутаясь в облезлый шарф.

– Отец же тебя убьет.

– Ну и пусть! – голос у Сабуро задрожал. – Все равно уже ничего не исправишь! Моя жизнь кончена! Отец или муж! Какая разница, от чьего меча умирать!

Подруга обняла ее за плечи.

– Не смей так думать! Ты молодая, красивая, умная. Впереди вся жизнь.

Она еще что-то говорила, утешая ревущую Ясако. Постепенно рыдания становились все тише, переходя в редкие жалкие всхлипы.

– Уже поздно. Пора по домам, – сказала Сайо. – Как бы нас не хватились.

– Да, – согласилась подруга, вытирая нос. – Конечно!

Они прошли по центральной аллее до ворот внутреннего замка. Часовые знали девушек в лицо, поэтому сразу открыли калитку. Оказавшись во дворе, они остановились.

– До встречи в школе, – помахала рукой Сабуро, направившись к казармам соратников.

– До встречи! – ответила Сайо и стала подниматься по ступеням дворца.