Тайна старой мельницы

– Но теперь он вернулся в родную страну. Его отец серьёзно болен, и кто-то должен взять на себя управление делами семьи. Это нелёгкое бремя для Себастьяна, но я уверена, что он справится.

Елизавета кивнула, и её воображение уже начало рисовать образ Себастьяна – загадочного, образованного мужчины, который теперь возвращался из Парижа, чтобы взять на себя ответственность за дела семьи.

– Лиззи, – внезапно прервала её размышления мать, голос её стал чуть более серьёзным, – прежде чем ты отправишься на бал, мне нужно поговорить с тобой о некоторых важных вещах.

Елизавета обернулась, её глаза наполнились любопытством.

– Мама, о чём ты? – спросила она, заметив перемену в тоне родительницы.

– Ты должна помнить, что на таком мероприятии, как бал, каждое твоё слово и действие будут под пристальным вниманием, – наставительно продолжила мать, её голос звучал мягко, но с оттенком серьёзности. Она склонилась ближе, словно пытаясь донести нечто особенное. – Важно вести себя с достоинством и грацией, – её руки, как всегда, заботливо поправляли на платье дочери невидимые складки. – Не забывай о манерах – всегда отвечай вежливо, даже если кто-то окажется не слишком любезным.

Елизавета кивнула, с жадным вниманием впитывая каждое слово, ощущая, как важность предстоящего события начинает давить на неё своей значимостью.

Мать продолжала, её голос был теперь спокойнее, но не менее решительным:

– Когда тебя пригласят на танец, не стесняйся, принимай приглашение с лёгкой, сдержанной улыбкой. Но не забывай, как важно поддерживать беседу. Даже если речь пойдёт о погоде или о новом спектакле, всегда старайся оставаться любезной. Эти светские разговоры помогут скрыть истинные эмоции, если это понадобится. Но самое главное, – её глаза сверкнули проницательностью, – не позволяй слишком сильно увлекаться разговорами. Оставь немного загадки. Мужчины любят, когда не всё раскрыто сразу.

– Я постараюсь, мама, – ответила Елизавета, чувствуя, как трепетное волнение всё сильнее охватывает её.

– И не забывай о танцах, – добавила мать с лёгким восхищением в голосе, её глаза блестели гордостью. – Танцы будут в центре внимания. Если ты блеснёшь своей лёгкостью и грацией, ты сможешь привлечь не только старых знакомых, но и тех, кто ещё не знает тебя. Ты будешь истинным украшением бала.

Елизавета вновь кивнула, её мысли унеслись в будущее, где она, как в сказке, кружится в такт музыке с молодыми кавалерами.

– Главное, не бойся ошибиться, – добавила мать, ласково глядя на дочь. – Волнение – это нормально. Если вдруг споткнёшься или запутаешься в своих юбках, просто улыбнись и продолжай. Уверенность и умение выходить из неловких ситуаций только подчеркнут твою истинную грацию.

Эти слова словно сняли последние остатки тревоги с души Елизаветы. Страх перед предстоящим балом начал отступать, уступая место новому чувству – восторгу, предвкушению того, что ждёт её впереди. С каждым словом матери она ощущала себя всё более уверенной, как будто внутри неё расцветал новый источник силы.

– Я сделаю всё, чтобы этот бал стал незабываемым, – произнесла она твёрдо, её голос звучал с решимостью, которой она прежде в себе не замечала. Сердце забилось быстрее, наполняясь радостью и сладким волнением.

Внезапно в дверь раздался настойчивый стук.

– Мириам, Лиззи, вы там? – донёсся глубокий и знакомый голос Ричарда, её отца.

– Да, Ричард, подожди минутку, и сможешь увидеть свою дочь, – ответила мать с тёплой улыбкой, бросив быстрый взгляд на портних, которые трудились над последними штрихами на платье.

Портнихи, словно ловкие мотыльки, продолжали порхать вокруг Елизаветы, ловко поправляя складки и завязывая шнурки, стремясь завершить свою работу перед тем, как день окончательно уступит ночи. Елизавета стояла перед зеркалом, излучая нежную грацию, и, глядя на своё отражение, чувствовала лёгкое восхищение – теперь она по-настоящему была готова к своему первому выходу в свет.

– Мама, пусть папа зайдёт и оценит моё платье, – взволнованно произнесла она, не отрывая взгляда от своего отражения.

– Конечно, дорогая, – с улыбкой ответила мать, её глаза светились гордостью.

Она подошла к двери и с лёгким движением распахнула её, впуская мужа в комнату.

– Ричард, входи. Лиззи хочет, чтобы ты лично оценил её новое платье, – сказала мать с лёгкой усмешкой, отступая в сторону, чтобы дать мужу войти.

Ричард переступил порог и замер, его взгляд сразу же упал на Елизавету. На мгновение он словно потерял дар речи. Его дочь стояла перед ним, как воплощение утончённости, её платье нежно обнимало фигуру, подчёркивая свежесть и красоту юности. В её осанке чувствовалась не только грация, но и новая, взрослая уверенность.

– Ну что скажешь, папочка? – с мягкой улыбкой спросила Елизавета, слегка крутясь, чтобы показать наряд во всей его красе.

Ричард, всё ещё не веря своим глазам, шагнул ближе и, наконец, произнёс:

– Лиззи, ты выглядишь… потрясающе. Я и представить не мог, что ты так повзрослела.