Тайна старой мельницы

Елизавета не могла оторвать глаз от фаэтона, из которого легко и уверенно спрыгнул высокий мужчина. Его тёмное дорожное пальто ниспадало широкими складками, и каждый его шаг был пронизан благородством и достоинством. У него была выправка военного, а лёгкая уверенность в движениях выдавала в нём человека, привыкшего повелевать. Взгляд Елизаветы невольно следовал за ним, и в груди её что-то защемило.

– Это Себастьян, – прошептала она, чувствуя, как волнение пронзило её сердце.

Елизавета не могла оторвать глаз от мужчины во дворе. Его облик совершенно не соответствовал её прежним представлениям. В его лице не было и следа того весёлого сорванца, о котором с такой нежностью вспоминали родители. Взрослый, серьёзный, с выражением спокойной уверенности, он выглядел как человек, на чьих плечах лежит не одна обязанность, а вся жизнь его окружена важными решениями. Ветер нежно трепал его тёмные волосы, подчёркивая благородные черты и придавая всему его облику неуловимую привлекательность.

– Мисс Елизавета, – раздался голос горничной, вырывая её из мечтательного созерцания. – Нам пора спускаться. Мистер Делавер уже прибыл.

Елизавета медленно спускалась по величественной лестнице, сердце её билось чуть быстрее обычного, когда она увидела Себастьяна, входящего в парадные двери. Стоило ей увидеть его ближе, как все мысли, будто застыли, и она невольно остановилась, не в силах сделать шаг. Он был поразительно красив – даже более, чем она осмеливалась себе представить.

Его высокий рост придавал ему вид некой аристократической величественности, словно он нес в себе всю уверенность мира. Тёмный фрак сидел на нём безупречно, подчёркивая его стройную, мускулистую фигуру и каждый шаг был исполнен лёгкой грации, которую можно увидеть лишь у истинного джентльмена. Тёмные волосы, слегка растрёпанные после поездки, с лёгкостью ложились на его лоб, придавая ему одновременно строгий и непринуждённый вид.

Но больше всего Елизавету поразили его глаза – глубокие, серые, излучающие одновременно уверенность и доброту. В них светилось что-то, что заставляло чувствовать себя в безопасности, и она уловила ту незримую теплоту, что исходила от его улыбки – улыбки, тёплой и располагающей, словно он инстинктивно знал, как произвести самое приятное впечатление. Её дыхание перехватило, и она вдруг поняла, что уже не может отвести от него взгляда.

– Себастьян, дорогой! – произнес с энтузиазмом Ричард, быстро подойдя к нему и протянув руку. – Мы рады тебя приветствовать!

Себастьян, с лёгкостью и изяществом, поклонился и ответил:

– Граф, моё почтение.

– Ой, Себастьян, прекрати паясничать! Называй меня просто Ричард. Я думал, ты изменился за эти годы! – весело произнес Ричард, его голос наполнился смехом, искренним и беззаботным.

Себастьян поддержал его смех, и они обменялись крепкими объятиями.

Затем Себастьян перевёл свой взгляд на Мириам, которая, с нежной улыбкой, наблюдала за их встречей. Она выглядела столь же элегантной, как и всегда, а в её глазах сверкали искорки радости, когда она произнесла:

– Добро пожаловать, Себастьян! Как приятно видеть тебя снова.

– Кузина, ты совсем не изменилась за эти годы. Ты стала ещё красивее. Сразу видно, что муж о тебе хорошо заботится, – произнес Себастьян, его голос был полон искреннего восхищения, а глаза сверкали, как звёзды в ясную ночь.

– Себастьян, ты всегда умел понравиться людям, – рассмеялась Мириам, её лицо озарилось радостью, словно весеннее утро, когда солнце начинает светить. В её улыбке отражалась та лёгкость и тепло, которые она щедро раздавала окружающим.

Елизавета, стоя немного в стороне, с интересом наблюдала за этой сценой. В душе её росло чувство радости от того, что она стала частью этого трогательного момента.

Себастьян, кажется, излучал какую-то особую ауру, которая привлекала людей к нему, словно магниты. Его обаяние окутывало пространство вокруг, и Елизавета заметила, как его присутствие наполняло дом атмосферой дружбы и гармонии.

– А где же маленькая Лиззи? – вдруг спросил Себастьян. Внезапно все взгляды устремились в её сторону, и Елизавета почувствовала, как горячие румянцы заливают её щеки от неловкости, словно она вдруг оказалась в центре внимания.

– Доченька, спускайся к нам, ты что, стесняешься? – спросила Мириам, её голос был полон мягкости и тепла, а улыбка обещала только поддержку и понимание.

Елизавета, ободренная материнским призывом, грациозно спустилась по ступенькам, её лёгкое платье струилось за ней, как облако. Она подошла поближе и, в знак уважения, присела в реверансе, стараясь воссоздать тот образ, который ей всегда внушали родители.

– Доброе утро, дядя Себастьян, – с лёгким колебанием произнесла Елизавета, стараясь придать голосу уверенности.