Тайна стеклянного склепа

— Что именно, Эл? Какой-то ты странный. Где твое восточное умиротворение, китайское спокойствие? Закрой глаза, помычи, как ты обычно делаешь. Тебе всегда помогало.

— Вы вывели из строя четыре машины.

— Вовсе нет, — пожала плечами Зои. Но ее лицо озарилось такой сияющей улыбкой, что я все больше и больше впадал во власть негодования, что даже потерял способность связно говорить.

— Да перестань, Эл. Неужели ты думаешь, я дернула Артура за руку, когда стартовали, я испортила трансмиссию французам и, наконец, я столкнула «Дзюст» в пропасть? Разумеется, нет, хотя очень бы хотелось, чтобы это я была причиной всех этих неудач. Но… Увы, я еще не доросла до таких трюков.

Я промолчал. И до самого вечера мы не сказали друг другу ни единого слова. Стало холодней. Зои подняла воротник пальто, натянула на уши шлем, подбородок прятала под широкий ворот свитера и то и дело потирала руками в митенках. Мы договорились, что будем сменять друг друга два раза в сутки. Она едет до наступления темноты, я еду в темное время.

Дожидаясь своей очереди, я не мог не думать о букмекерах, которые заплатили Зои за порчу автомобилей. И, увы, следующая встреча окончательно уверила меня в том, что моя напарница — редкий пакостник.

Солнце клонилось к закату, окрасив небо в кроваво-алый цвет — предвестник снега, когда мы увидели прекрасный белый «Томас Флайер» покосившимся в канаве.

Зои притормозила рядом.

— Эй, Джордж, — крикнула она. — Что? Думал далеко уедешь на пяти цилиндрах?

— И я рад тебя видеть, Зои, — ответил мистер Шустер улыбкой до ушей. Безграничную злобу девушки механик «Флаера» всерьез не воспринимал.

— Прислать кого-нибудь из Буффало? Мы намереваемся быть там к утру.

— Я лучше обойдусь лошадью. Буду там к полуночи, — съязвил Шустер, не переставая улыбаться.

— Я вижу, вы загремели колесом в канаву. Советую глянуть, не треснул ли картер, а то вон как раму повело.

— Благодарю за беспокойство.

Отдав салют своему лютому недругу, Зои постаралась поднять колесами как можно больше брызг. От ее манеры езды салон из красного превратился в терракотовый, а мы оба были покрыты таким толстым слоем грязи, что вполне могли не беспокоится, что замерзнем.

— Едва прогремел стартовый выстрел и все бросились крутить заводные ручки, я слушала, какие звуки издает каждый из автомобилей, — объяснила девушка, когда мы отъехали. — У меня музыкальный слух, я играю на фортепьяно и скрипке, правда, года два назад я разбила оба инструмента молотком в знак протеста… потом, быть может, узнаешь какого… «Летун» тарахтел так, как ему не положено тарахтеть. Поломка случилась во время зажигания, так что я ни при чем тут. И отдай мне свою балаклаву, у меня щеки от холода скоро потрескаются.

Солнечный диск не успел погрузиться за линию горизонта, как вдруг небо заволокло тучами и повалил снег такими крупными хлопьями, будто небесные ангелы вздумали поиграть с нами в снежки — едва ли не первый снег в Нью-Йорке и в штате Вашингтон этой холодной, но сухой зимой. И суждено ему было выпасть именно сегодня.

— Что? Думаешь, и снег тоже моих рук дело? — мрачно проронила Зои, останавливаясь. — Все, твоя смена. А я спать.

Глава XIX Чудеса синематографа

Я ехал медленно, к сожалению много теряя в скорости, уж очень свежа была в памяти история с итальянцами, улетевшими в овраг. То случилось днем. Что и говорить о ночном времени. Света газовых фар не хватало, чтобы разглядеть, что находилось в двух метрах от крышки двигательного отсека, они постоянно потухали. Кроме того, и «Форд» часто глох — местность стала холмистой. Мне приходилось заново крутить заводную ручку, толкать машину, догонять ее и запрыгивать в нее на полном ходу.

Зои приходила в ярость наутро, когда не было покрыто и половины задуманного ею расстояния — мы шли вторыми, а оказались предпоследними, если не считать тех двух участников, которых оставили на дороге с серьезными поломками. В конце концов за день до прибытия в Чикаго нас обогнали и немецкий «Протос», и второй француз на «Мотоблоке». Артур помахал нам загипсованной рукой, когда, будучи почти на подъезде к городу, Зои остановилась, чтобы поглядеть исправность работы задней муфты карданного вала. Бормоча ругательства, она заползла под «Форд» и оставалась там до тех пор, пока наконец на горизонте, сверкая в лучах низкого зимнего солнца, не появилась «Элен» Иноземцева. Я поспешил сообщить ей об этом.

— Черт! — вскричала она. — Он не должен нас нагнать. О катастрофа. Заводи мотор, отъедем хотя бы.

Я бросился раскручивать заводную ручку, едва мотор затарахтел, Зои выжала педаль сцепления и щелкнула рычагом акселератора. Машина дернулась, больно задела меня крылом и помчалась вперед, подняв в небо брызги грязи. С криками «Эй!» я бросился вдогонку, казалось, Зои не заметила моего отсутствия или, может, даже собиралась меня бросить посреди дороги — так удирала от своего родителя. Проявив немало проворства, я все же догнал авто, зацепился за спущенный верх и уже через минуту плюхнулся на пассажирское место.