Тайна стеклянного склепа

Узнав, что мое участие лишь случайность, что взбалмошная дочка печально известного русского доктора тишком собирается нарушить родительский запрет и выбрала меня своей жертвой, руководители компании «Е. Р. Томас Моторс Ко» посмеялись, но отрядили мне в помощь мистера Джорджа Шустера — молодого, толкового механика, который весьма сдружился с Зои и хвалил ее познания в автомеханике. Их дружба длилась до тех пор, пока девушка не узнала, что Шустер явился из компании, которую она всем своим детским сердцем ненавидела — не могла простить, что те собирались поставить мотор в шестьдесят лошадиных сил на своего «Летуна».

Глупенькая юная гонщица не понимала, что в заезде на тридцать тысяч километров скорость имела последнюю важность. Надежность авто, его экипировка, количество припасенных топлива и деталей — вот о чем следовало озаботиться накануне заезда. А детали имели неудобное обыкновение вываливаться из автомобилей каждую сотню километров. По всему Нью-Йорку можно было наблюдать лежащие на дороге шестеренки, разные пластинки, трубки, цепи. Каждый день автомобилисты, среди коих немало таксистов, теряли массу деталей. Их собирали мальчишки, продавали или прятали, чтобы сотворить из очередного болта какую-нибудь замысловатую игрушку.

Когда Зои погнала мистера Шустера из нашей конюшни, осыпав русской бранью, мне пришлось искать нового помощника — я все еще не был уверен, что могу обойтись услугами одной лишь семнадцатилетней девушки. Я нашел репортеров из «Ле Матэн», назвал свою французскую фамилию и попросил помощи. Они было обрадовались, узнав, что со стороны Франции будут принимать участие не три, а четыре автомобиля, но я тотчас объяснил, что наше авто — американского происхождения, а пилот — русская, да к тому же девушка. Их это повергло в разочарование, но только лишь благодаря взбалмошной репутации Зои и ее красного «Форда» они не отказали в помощи и дали адрес знаменитого гонщика Шарля Годара — тот был мастером летать на двухколесном мотоцикле под куполом цирка и творил настоящие чудеса. Месье Годар, пилот «Мотоблока», попросил своего механика — совсем мальчишку по имени Артур — помочь мне собрать необходимое в дорогу.

Зои фыркала на юношу и через два дня прогнала и его, сказав, что побьет, если он еще раз притронется к ее «Модал Кей».

Худо-бедно мы поставили резервный топливный бак на сто литров, запаслись маслом, прикупили множество разных деталей, даже лишний карданный вал и связку съемных заводных ручек — они так быстро ломались, особенно в руках Зои, когда она в гневе пытался применить больше силы, чем требовал заводной механизм. И выкатили «Модал Кей» на Таймс-сквер с надеждой добраться хотя бы до Сиэтла.

Зои имела в запасе больше уверенности — по-прежнему собиралась прийти в Париж первой. Я скрывал, что не разделяю ее юношеского задора. Но было у этого «Форда» одно преимущество, вселяющее надежду, — его создатель добивался того, чтобы все детали в одноименной модели всех его автомобилей были одинаковыми, выпускал их конвейерно. И мы смогли, предвидя грядущие поломки, собрать целый набор запчастей, в отличие от других участников — все детали их авто были эксклюзивными и изготовлялись в единственном экземпляре. Вдруг проснувшийся педантизм Зои заставил ее письменно описать каждую возможную поломку, составить план ремонта с подробным описанием и количеством потраченного времени. Получилась довольно увесистая тетрадь.

— Отец всегда говорил: запиши, а то забудешь, — объяснила девушка. — После победы издам брошюру и прославлюсь как первая женщина автомеханик, которая дает сто очков вперед любому мужчине.

Стартовый залп должны были дать в десять тридцать, но внезапно толпа зашумела и расступилась. Медленно катясь к Таймс-сквер со стороны Седьмой авеню, подъезжал автомобиль странной, доселе невиданной конструкции.

Зои перевела свой бинокль на нового участника.

— Ей-ей, клюнула рыбка-то, — тихо произнесла она.

— Что? — переспросил я.

— Смотри вперед, сам все поймешь.

На нас катился невиданный автомобиль, словно отлитый из сверкающей стали, лобовое стекло и прямоугольные иллюминаторы по бокам были из зеркал, вместо радиаторной решетки — легкий стальной росчерк наискосок «Сильвер Элен» и две круглые фары. Он передвигался медленно, будто весил тонны три, но совершенно бесшумно. Поравнявшись с участниками нос к носу, остановился. Толпа пребывала в легком недоумении и на мгновение перестала шуметь. Последний участник больше походил на подводную лодку, нежели на автомобиль, на «Наутилус», к которому пристегнули четыре довольно увесистых колеса. В сравнении с остальными колесами, колеса «Сильвер Элен» выглядели столь внушительно, что невольно участники повылезали из своих машин, дабы лучше разглядеть их, — чувствовали они примерно тоже, что и Зои, когда слышала, что у «Летуана» на двадцать лошадиных сил больше, чем у ее «Форда».

Все дружно вздрогнули, когда подкативший «Наутилус» вдруг выпустил из узкого отверстия на крыше флагшток, развернувшееся черное знамя затрепыхалось на утреннем морозном ветерке.