Тайна стоптанных башмачков

– Это бывает. Тебе нужно спать и восстанавливать силы. И не бойся, я верю, что у тебя все получится. Ты – главная героиня и можешь ошибаться, но в конце концов сделаешь все правильно… я в это верю.

Она хотела ответить, но не смогла, проваливаясь в плотную вату сна, набивающуюся в рот, в уши, застилающую глаза…

Открыв глаза, она увидела темноту и испугалась того, что ослепла или умерла… Где она? В реальности? Во сне? В сказке? Все так смешалось в последнее время, что и не разберешь.

Там, где она очутилась, было холодно, и холод оказался странным, пронизывающим все тело, леденящим кровь, которая, казалось, застывала в венах, превращаясь в рубиновый лед. Боли не было – только ощущение сосущей пустоты и зыбкого страха, когда не понимаешь, есть ли у тебя под ногами почва, когда не знаешь, что там, за твоей спиной, но боишься оглянуться, чтобы уберечь рассудок и возможность сохранять хотя бы остатки спокойствия и здравомыслия.

Ей показалось, будто на плечи легли чьи-то невесомые руки.

«Я умерла?» – снова спросила себя Анна.

«Нет. – Голос, прозвучавший в ее голове, был холоден и смутно знаком ей по снам. – Но ты ходишь по самому краю. Это риск, и он является смыслом жизни, разве тебе не слаще ощущать биение сердца, зная, что в каждый миг оно может затихнуть навсегда?»

«Нет, – возразила Анна с усилием – монотонный голос словно убаюкивал, гипнотизировал, принуждая поддаться своей власти, прекратить сопротивление. – Мне есть чем заняться, я хочу и буду жить».

«Ты упорная. И довольно интересная собеседница. Скоро, совсем скоро ты станешь моей… гостьей. Надолго. Пока мне не надоест. По вашим меркам, это может называться странным словом „навсегда“».

«Ты меня пугаешь?» – Девушка чувствовала, как ее словно пронизывают ледяные иголочки.

«Я не умею пугать, мне это не нужно. Но я жду. Ты будешь танцевать для меня в моем бальном зале».

«Я плохо танцую. – Кажется, она уже говорила эти слова. – Ты пожалеешь. Найди себе кого-то другого».

«Я никогда ни о чем не жалею. Я жду тебя. Уже скоро…»

Ощущение беспомощности и безнадежности перекрыло горло, лишая дыхания, отдавая во власть нарастающей паники.

– Не-ет! – закричала Анна, пытаясь сопротивляться, и забилась, словно пойманная в сети рыба. – Не-ет!

Дышать было невозможно. Темнота не отступала. Смерть подошла так близко, что от ее ледяного дыхания все волоски на шее вставали дыбом. Анна чувствовала это, хрипела и вырывалась из последних сил… и сбросила наконец то, что мешало ей дышать, – ладонь, зажимающую ей рот.

– Ты нас выдала! – В темноте убежища, где они ожидали возвращения Охотника, были видны только очертания фигуры Жана. – Бежим! Быстрее!

И вправду из внешнего мира ворвались голоса и ржание коней. Отряд Королевы оказался слишком близко, и внимание людей привлекли отчаянные крики. Случайность ли это? Вероятно, нет. Слишком своевременная случайность. Наверняка тот, кто говорил с ней в темноте, прекрасно знал и рассчитал это.

Жан, не теряя времени, расшвырял часть веток уже бесполезной, только мешающей маскировки и, ловко выкарабкавшись из ямы, подал Анне руку, помогая вылезти. Второй рукой он сжимал лук Охотника.

– Вот они! Взять живыми, приказ Королевы!

После темноты ямы и той, более глубокой и страшной темноты дневной свет больно резанул по глазам. На секунду Анна зажмурилась и, подняв ресницы, увидела несущиеся на нее силуэты всадников.

– Беги! Беги же! – закричал Жан.

Сам он, сжав губы и, кажется, став старше на несколько лет, наводил лук, готовясь к выстрелу.

И Анна побежала, признавая право на командование вот этого мальчишки.

Послышался короткий свист стрелы, пронзительно заржали кони.

Оглянувшись, девушка увидела, что один из преследователей, вырвавшийся вперед, падает на землю, нелепо закрыв руками лицо. Выстрел Жана оказался не напрасен. Однако остальные члены отряда – Анна даже не понимала, сколько их – может, всего пятеро, а может, целый десяток, – с криками продолжали преследование, стремясь взять беглецов в кольцо.

– Беги! Ты знаешь, куда бежать!

Она бежала, перепрыгивая через ветки, а за спиной слышался топот копыт. Горячее дыхание лошадей едва не обжигало спину.

Оглянувшись, девушка увидела, что все всадники скачут за ней.

– Брать живьем! Хватай ее! – снова крикнул предводитель отряда. Он казался просто огромным, а его лошадь храпела и поднималась на дыбы, словно для того, чтобы усилить чудовищное впечатление.

– Овраг! – крикнул, задыхаясь, Жан. Он теперь бежал параллельно. – Не отставай!

Легкие обжигало огнем, но недалеко, за молодыми деревьями, и вправду находился овраг. Нужно только добежать, чего бы это ни стоило.

Она и сама не знала, как ноги еще повиновались ей. Вместе с Жаном, петляя между деревьев, они преодолели полосу молодой поросли, кубарем скатились в овраг, обдирая кожу о какие-то кусты, и упали в заросли жгучей крапивы. Но это было не главное – главное, что преследователи отстали. Наверху, над ними, возмущенно ржали кони. Слышались оклики.

– Упустите – всех повешу! – кричал предводитель.