Тайна Темного Оплота

— Как раз об этой попытке она, судя по всему, не знает, — задумчиво протянул Брайан. — Во всяком случае, я проверил ее на этот счет. Непохоже. Скорее всего, она говорит правду: ее хотели перевербовать, не сумели, а дальше подвернулся шанс бежать. Некоторые нюансы я попытаюсь выяснить через своих агентов, но в целом я склонен ей верить. Однако безотносительно истории с последним заданием… Я с самого начала знал, что рано или поздно она станет потенциально опасной. Но знаешь, в какой момент я впервые подумал об этом всерьез? Незадолго до того, как мы определились по Уилфорту, я спросил ее, что она собирается читать на площади. Она тогда как раз вернулась с очередного задания и принесла мне добытые документы. Знаешь, что она сказала? «Думаю, как раз эти документы и прочитаю». Да-да, не смотри на меня так. Конечно, это была всего лишь шутка. Но от такой шутки до правды уже не пропасть. Далеко — да, но… мостик можно проложить. Она не просто агент, Роберт. Она еще и рассказчица. Ее знает и любит народ. Ты представляешь, что произойдет, если ей вдруг взбредет в голову рассказать с помоста что-нибудь любопытное о политической жизни Оплота? Даже одного раза может оказаться достаточно.

— Полагаешь, мы совершили ошибку, обеспечив ей такой род занятий?

— Полагаю, что да. Все способны ошибаться, и мы в том числе. Казалось бы, что может быть более невинно, чем сказка? А теперь выяснилось, что это — опаснейший инструмент, способный прямо или косвенно воздействовать на человеческие умы. Я склонен доверять Элайне, насколько вообще можно доверять человеку в нашем деле. Но она постепенно становится для нас опасной, и тут ничего не попишешь.

— Так что же, ты хочешь ее убрать?

Похоже, Брайану удалось убедить Кеннингтона.

Во всяком случае, теперь последний не возражал так яро, как в начале подслушанного мной разговора.

— Прямо сейчас? — Брайан как будто даже удивился такому предположению. — Нет. Зачем? Во-первых, ее любит народ. Одно дело, если бы она погибла от рук ненавистных светлых. И совсем другое — если не вернется из стен этого замка. В последнем случае нас ждет, скажем так, непонимание со стороны населения. Нет, отговориться мы, конечно, сумеем, но осадок останется, а это может иметь роковые последствия. Во-вторых, как я уже говорил, пока я склонен ей доверять. Так что не вижу причин избавляться от нее в срочном порядке. Не для удовольствия же я считаю нужным ее списать. Правильнее будет подождать другого случая. Мало ли где и когда она нам сможет пригодиться. Не исключено, нам снова понадобится смертник, и мы все-таки сумеем убить одним ударом двух зайцев. Пока следует просто за ней присмотреть. Приставь кого-нибудь, чтобы следил, куда она ходит, когда покидает замок, и с кем встречается. Ну, и все ее выступления надо слушать чрезвычайно внимательно. На всякий случай быть начеку. Найди кого-нибудь и на эту работу, я не уверен, что всегда смогу делать все сам. Уж очень много накапливается дел. Выживший Уилфорт продолжает создавать нам проблемы, да и прочие неприятности… Ты сам все знаешь.

— Знаю, — подтвердил Кеннингтон. — Хорошо, я этим займусь. Давай в таком случае сойдемся на том, что пока без особой причины Элайну не трогаем. Возможно, она еще принесет нам пользу как агент. Устанавливаем тайную слежку за пределами замка, в том числе на чтениях. И постепенно присматриваем подходящее задание. А там видно будет.

— Примерно так, — задумчиво согласился Брайан. И уже более сосредоточенно произнес: — Да. Пожалуй, да. Это будет наиболее верным вариантом.

Еще немного для виду полистав бумаги, я соскользнула с подоконника и направилась к себе в комнату. Дабы ненароком не встретиться с Брайаном, когда он выйдет из кабинета. С Кеннингтоном я еще могла бы сохранить лицо. Но с Брайаном — не сейчас. Для этого понадобится время и основательная работа над собой. Но я справлюсь.

В конце концов, ведь именно для этого я и вернулась в Оплот — чтобы узнать правду. Вот я ее и узнала. Кто же мог предвидеть, что она окажется настолько… убийственной? Я догадывалась, что Брайан осознавал, что делает, отправляя меня, в сущности, на смерть. Не понимала, правда, почему, однако причины и сейчас казались более чем зыбкими. Неудачная шутка? Случайно брошенная фраза? Выводы, которые я могла сделать чисто теоретически, притом очень сильно для этого постаравшись? Но все отступало на второй план на фоне гораздо более чудовищного открытия, которое позволил мне сделать этот разговор.

Брайан задумал все с самого начала. Он знал про меня задолго до того, как мне пришла в голову первая мысль об эмиграции. Более того, судя по подслушанному разговору, именно он позаботился о том, чтобы такая мысль пришла мне в голову и, больше того, превратилась в реальность. Каким образом? Самой вероятной и одновременно самой чудовищной казалась напрашивающаяся версия: именно Брайану я должна быть «благодарна» за несправедливое обвинение и последующее наказание. Брайану, а вовсе не Александру Уилфорту. Но так ли это? Ничего конкретного в разговоре упомянуто не было.