Тайна тевтонского замка

Тем временем на месте бывшего сражения кипела скорбная работа. Оставшихся в живых знатных рыцарей и простых воинов снарядили спешно копать рвы для погребения погибших. Летняя жара способствовала быстрому разложению плоти, и над долиной уже слабо потянуло тошнотворным запахом, привлекая даже в сумерках рои насекомых и стаи падальщиков из окрестных лесов. При свете факелов и костров уставшие после битвы люди сносили тела к выкопанным ямам, а сопровождавшие войско капелланы, зажимая носы, быстро читали отходные молитвы. Сразу после наспех совершённого обряда комья земли покрывали мёртвых, навсегда оставшихся в этом благодатном краю.

Седоусый мужчина лет пятидесяти, Острожский князь Фёдор Данилович, медленно объезжал места, где разрозненные отряды тяжёлой кавалерии рыцарей, возглавляемые Великим Маршалом, пали под натиском литовских и татарских воинов. Тевтонцы отчаянно сражались, не желая сдаваться, и многих противников забрали с собой в могилу. Трупы лошадей и людей повсеместно устилали долину. Среди них были и воины из личного отряда Фёдора Даниловича, и теперь он внимательно всматривался в тела погибших, изредка скорбно качая головой и крестясь при виде знакомых доспехов. Неожиданно конь князя зацепился за что-то передним копытом и припал на колено, заставив Фёдора Даниловича крепко ухватиться за поводья, чтобы не упасть.

— Стой, чтоб тебя! — воскликнул он, спешиваясь возле трупа лошади крестоносцев, облачённой в металлические доспехи.

Конь князя тщетно пытался вытащить копыто из ловушки, и Фёдору Даниловичу пришлось наклониться к самой земле, чтобы рассмотреть неожиданное препятствие. Он увидел, что нога коня застряла между пластинами доспеха и металлической воронкой, торчащей из-под брюха погибшего животного.

— Подожди, не дёргайся! — Князь ободряюще погладил всхрапывающего коня по морде. — Сейчас помогу.

Он ухватился за воронку и с силой потянул её на себя. Воронка медленно сдвинулась с места, и конь смог высвободить копыто. Он радостно заржал, нетерпеливо перебирая ногами, словно приглашая хозяина следовать дальше, но любопытство Фёдора Даниловича оказалось задето. Он продолжил вытаскивать воронку из-под лошадиного трупа и обнаружил, что она сужается до размеров трубки толщиной в большой палец и имеет длинное продолжение. Наконец, весь предмет был извлечён, и Фёдор Данилович принялся его рассматривать. Несомненно, это была труба, одна из тех, которыми герольды и глашатаи собирали народ для объявления важных указов. Наверное, кто-то из тевтонских командоров с её помощью руководил ходом боя. Обычная труба, по виду медная, ничем не привлекающая внимание искушённого воина. Он собирался отбросить её в сторону, но что-то остановило его от этого действия. То ли медь слишком ярко сверкнула в свете факела, словно и не находилась труба в сражении и не валялась втоптанная в землю под трупом истекающей кровью лошади, а только что лежала начищенной поверх бархатной подушки. То ли какое-то тревожное волнение пробежало по телу Фёдора Даниловича от прикосновения к металлу, заставив князя в страхе отпрянуть от трубы и чуть не выпустить её из рук.

— Что за наваждение? — пробормотал он, с трепетом осматривая находку. — Обычная железяка, а столько страху нагнала.

Фёдор Данилович повернул её к себе узким концом и намеревался дунуть в него изо всех сил, чтобы рассеять морок, но с удивлением обнаружил, что отверстие залеплено воском, на котором отчётливо просматривается печать Ордена.

— А это ещё зачем? — воскликнул князь. — Труба, в которую нельзя трубить! Странно всё это.

Чем дольше Фёдор Данилович рассматривал трубу, тем большее любопытство она вызывала. Сияющую поверхность покрывали мелкие символы, иногда вспыхивающие в отблесках пламени, а металл трубы то нагревался в руках, так, что её тяжело было удержать даже в перчатках, то становился обжигающе холодным, заставляя коченеть пальцы, словно от зимней стужи.

— Занятная вещица, — наконец, решил Фёдор Данилович. — Надо будет разобраться с нею по возвращению домой.

Он завернул трубу в походное одеяло, крепко приторочил к седлу и отправился дальше высматривать тела погибших из своего отряда.

Начало марта 1945 года. Польша, Мальборк, замок Мариенбург

Красная Армия стремительно наступала, безжалостно сминая и отбрасывая немецкие войска, оказывающие яростное сопротивление на территории Восточной Пруссии. Русские двигались на Берлин, и только слепой или страдающий слабоумием мог питать иллюзии относительно исхода войны в ближайшие месяцы. Штандартенфюрер СС Людвиг фон Мирбах таковым не являлся. Он чётко понимал, что Третий рейх потерпел сокрушительное поражение и вскоре его столица падёт под натиском русских и их союзников.