Тайна тевтонского замка

Несмотря на полученный приказ из Берлина держать оборону любой ценой и не помышлять о капитуляции, местное командование рассудило иначе и приказало готовиться к отступлению. Высокие, крепкие стены замка Мариенбург — бывшей резиденции Великого Магистра Тевтонского ордена — могли одномоментно стать большой братской могилой. Крепость средневековых рыцарей была неприступна для штурма, но не могла устоять против массированного артиллерийского огня и атаки с воздуха. Советское командование поставило своей целью как можно скорее прорвать немецкую линию обороны и выпустило в небо сотни бомбардировщиков. Замок Мариенбург, простоявший около семи веков, постепенно превращался в груду развалин.

Под привычные звуки близких разрывов снарядов Людвиг фон Мирбах быстро спустился в подвальное помещение Высокого замка, служившее когда-то кухней и пекарней для высших духовных чинов ордена, и проследовал в дальний угол к дубовой, окованной железом двери. Обменялся приветствием с фельдфебелем, стоящим на охране входа, затем вошёл внутрь просторной комнаты, оборудованной под лабораторию.

— Оставим формальности! — Людвиг нетерпеливо махнул рукой трём молодым людям, вскочившим при виде его и вскинувшим руки в традиционном приветствии. — Что у вас, Ламмерт? — обратился он к пожилому профессору.

Тот суетился перед большим аппаратом, с одной стороны чем-то напоминавшим кинопроектор с вставленной для просмотра бобиной плёнки, а с другой — воплощение фантазий безумного сатаниста. Пять крестов с распятиями соединялись в пентаграмму трубками со стеклянными светящимися шарами, увенчанными рогами козлов. Те, в свою очередь, были украшены подсвечниками с застывшим воском и начертанными на них магическими письменами. На стене перед установкой висело большое белое полотно с чёрным крестом посредине — символом тевтонских рыцарей.

— Вы же знаете, господин Людвиг, — раздражённо ответил Ламмерт, — успех по-прежнему не гарантирован. Времени было недостаточно…

— А теперь его нет вообще! — отрезал штандартенфюрер. — Немедленно начинайте!

— Что значит «нет вообще»? — Голос профессора дрогнул. — Вы собираетесь уничтожить установку? Для этого сюда утром притащили ящики со взрывчаткой? Но это годы кропотливого труда! Архивы, записи! Я не уверен, что смогу собрать её заново.

— Не нужно так волноваться, дорогой профессор! — фон Мирбах рассмеялся и ободряюще похлопал его по плечу. — Я имел в виду совсем другое. На взрывчатку не обращайте внимания. К сожалению, лаборатория — одно из немногих безопасных мест в крепости. Как только отправим группу — начинаем вашу эвакуацию вместе с установкой и архивами. Таков приказ. В Берлине вы сможете продолжить работу. А здесь, — он с грустью оглядел кирпичные стены, — скоро камня на камне не останется. Поэтому не будем терять время — начинайте.

В это время грохот взрыва прозвучал совсем близко над головой. Земля под ногами затряслась, а с каменного потолка посыпались крошки.

— Я сейчас, сейчас, — забормотал Ламмерт, — только проверю правильность настроек.

Он принялся поочерёдно включать тумблеры на установке, а Людвиг фон Мирбах повернулся к ожидающим молодым людям. Двум оберштурмфюрерам СС, Райнеру Штольцу и Дитмару Леману, было по двадцать три года. Гауптштурмфюрер СС, Мартин Вебер, выглядел гораздо старше своих товарищей, хотя только на днях отпраздновал двадцатисемилетие. Все были облачены в гражданскую одежду и вооружены лишь штык-ножами и пистолетами системы Вальтер.

— Итак, господа офицеры, перед вами стоит нелёгкая задача. Она под силу только смелым и мужественным, — начал Людвиг. — Вы готовы её выполнить?

— Так точно, господин штандартенфюрер! — в один голос крикнули трое мужчин.

— Вы — храбрые тевтонские рыцари, прошедшие обряд посвящения! Сила всех крестоносцев да пребудет с вами всегда! К сожалению, — Людвиг сделал скорбное лицо, — одному из вас придётся стать сакральной жертвой. Вы знаете, что иначе нельзя. Как Христос взошёл на крест ради спасения человечества, так одному из благородных рыцарей надлежит пострадать во славу ордена и рейха и тем самым прославить своё имя в веках. Если у кого-то есть хоть капля сомнений, пусть скажет сейчас.

— Мы готовы стать агнцами и взойти на алтарь, — ответил за всех Мартин Вебер. — Здесь нет сомневающихся.