Тайна трех четвертей

Вы решили подписать письма моим именем, мадам Лавингтон. Зачем? Вы знали, что я непревзойденный специалист по раскрытию преступлений, n’est-ce pas? Лучшего попросту не существует! И вы хотели привлечь мое внимание. Вы хотели, чтобы Эркюль Пуаро, ввязавшись в расследование этого дела, отправился в полицию с мокрым платьем вашей сестры, завернутым в целлофан, окончательно убедившись в том, что она убила дедушку. Кто мог стать более авторитетным обвинителем, нежели Эркюль Пуаро? Мадам, никогда прежде я не был одновременно так польщен и настолько недооценен! Вы поступили невероятно глупо, когда решили, что Эркюля Пуаро сможет обмануть мокрое платье, пропитанное оливковым маслом.

– Мистер Пуаро, я немного запутался, – сказал инспектор Трабвелл. – Вы считаете, что миссис Лавингтон не хотела, чтобы вы думали, что мистер Джон Мак-Кродден тут единственный, кто выделяется?

– Oui, мсье. Она не хотела, чтобы я понял, как он укладывается в схему, и задал себе вопрос: если выходит, что Сильвия Рул как-то связана с Барнабасом Панди, возможно, и Джон Мак-Кродден имеет к нему отношение? Дело в том, друзья мои, что Линор Лавингтон – единственный человек в этой комнате, кто лично связан со всеми четырьмя людьми, получившими письма. Она совершила грубую ошибку, когда придумала свой план. Если она намеревалась обвинить двух абсолютных незнакомцев, то легко могла взять имена в телефонном справочнике.

Но она выбрала людей, с которыми была связана в прошлом, – и в обоих случаях не сомневалась, что ее тайну никто не раскроет. Она рассчитывала, что Пуаро очень скоро обнаружит непричастность Сильвии Рул и Джона Мак-Кроддена к смерти Барнабаса Панди, поскольку они не имели ничего общего с ним и его семьей и находились далеко от Комбингэм-холла в день, когда Панди умер. У них не было ни мотива, ни возможности. Поэтому мадам Лавингтон предполагала, что имена Рул и Мак-Кродден практически сразу будут вычеркнуты из списка.

Но все пошло совсем не так, как она рассчитывала! Мне довольно скоро стало ясно, что мадам Рул и мсье Мак-Кродден могли прийти сюда в день смерти Барнабаса Панди. Как и Хьюго Доккерилл. Им не составило бы труда проникнуть в дом, пока остальные обитатели особняка ссорились, а Кингсбери распаковывал чемодан, войти через постоянно открытую дверь, убить мистера Панди и быстро скрыться с места преступления, и никто ничего не заметил бы. Ни один из них не имел надежного алиби: незаметно ускользнуть с рождественской ярмарки на час или два совсем просто, как и предоставить письмо от испанки, которая скажет все, что ее попросят.

Пуаро посмотрел на Джона Мак-Кроддена, будто ждал, что тот заговорит.

– Я не знал ее настоящего имени, пока не оказался в этом доме, – тихо заговорил Джон Мак-Кродден. – Она назвалась Ребеккой Грейс, как и при встрече с миссис Рул. Линор. – Он посмотрел на мадам Лавингтон. – Очень необычное имя. Я рад, что знаю его теперь, Линор.

– Мсье Мак-Кродден, ради всех нас не могли бы вы рассказать нам о ваших отношениях с Линор Лавингтон? – попросил Пуаро. – Вы ведь были любовниками, не так ли?

– Да, короткое время. Очень короткое. Я знал, что она замужем. Как я проклинал судьбу за то, что она позволила мне встретить ее слишком поздно, когда любимая уже принадлежала другому. – Его голос задрожал. – Я любил ее всем сердцем, – сказал он. – И все еще люблю.

Глава 35 Семейные узы

– Я нисколько не стыжусь, – сказал Джон Мак-Кродден. – Мне это чувство незнакомо, как будет счастлив сообщить вам мой отец. Ребекка-Линор – единственная женщина, которую я когда-либо любил, хотя мы провели вместе всего три дня. И с тех пор каждый час каждого дня я жалел, что нам выпало так мало…

– Джон, пожалуйста, не надо, – сказала Линор. – Какой в этом смысл сейчас?

– …но она настаивала на возвращении к мужу, который, судя по тому, что она рассказала, был довольно скучным типом. Она исполняла свой долг.

– Как смеете вы так говорить о моем отце? – запротестовал Тимоти. Потом он повернулся к матери и холодно спросил: – Ты действительно сказала ему, что отец скучный? О чем еще ты ему лгала?

Айви коснулась руки матери.

– Расскажи ему, мама, ты должна, – сказала Айви.

– Твой отец мертв, Тимми, – заговорила Линор. – Письмо, которое ты получил… его написала я.

– Какое письмо? – спросила Джейн Доккерилл.

– Линор Лавингтон отправила и пятое письмо, – пояснил Пуаро. – То, о котором большинство из вас не знает. Она напечатала его на той же пишущей машинке, которую использовала для предыдущих четырех: с испорченной буквой «е». Однако в нем не содержалось обвинений в убийстве, и его мадам Лавингтон подписала не именем Эркюля Пуаро, а изобразив все так, будто оно пришло от ее покойного мужа Сесила Лавингтона. В нем она сообщила Тимоти, что его отец жив, хотя все считали его умершим, и выполняет тайное задание правительства.