Тайна трех смертей

Девушка протянула певцу две красные гвоздики, а он, взяв цветы, сказал по-русски:

— Ну, теперь держитесь, Вера Михайловна. Проходу нам не дадут с вами: засмеют зубоскалы здешние…

— Ничего! — улыбнулась она. — И так дразнят. Да ничего — выдержим как-нибудь, Николай Львович!..

Все разошлись по своим местам, и работа пошла обычным чередом.

Уже начало смеркаться, когда из дальней комнаты лаборатории пришла к ним Вера Михайловна. Она были одета в темное суконное пальто английского покроя и в широкополую серую шляпу, украшенную спереди огромным цветком эдельвейса. Девушка натягивала перчатку на левую руку и, кивнув обоим товарищам головой, проговорила:

— А бы засиделись сегодня? А то бы пошли вместе к Дювалю на Буль-Миш?

— Надо для «воспитателя королевских сыновей» одно определение сделать, — ответил барон, надевая пенсне. — А вы все-таки, Вера Михайловна, не забудьте, что у меня сегодня журфикс…

— «Все-таки» я не забуду! — засмеялась девушка. — Вы, Николай Львович, будете?

— Барон пригласил меня, и я приду после заседания в клубе, — ответил Старцев. — У нас сегодня в славянском клубе первое собрание под моим председательством.

— Monsieur le president… — сказала она насмешливым тоном и присела, как школьница. — А петь, г-н председатель, будете?

— Если общество пожелает… если вы прикажете, — поправился он, улыбаясь и идя вслед за ней.

Когда девушка ушла, барон Раух опять вздохнул и, сняв пенсне, закатил глаза.

— Если бы у меня была уверенность, что Вера Михайловна… — начал он.

Ему не дали докончить крик и быстрые шаги бегущего студента.

— Товарищ Старцев! Раух! — кричал, вбегая в лабораторию, маленький, юркий хохол Педашенко. — Бегите на выручку! Немцы затевают скандал, их очень много, а нас двое, причем с нами Вера Михайловна и еще студентки. Мы…

Но Старцев уже не слушал. Он торопливо сбрасывал халат, который трещал при каждом его движении. Стянув его и на ходу уже надев пиджак, Старцев, не ожидая товарищей, побежал к выходу. На площади, перед храмом Сорбонны, стояла группа людей. Старцев сразу заметил Веру Михайловну. Она стояла, опустив голову, а какой-то грузный, краснощекий студент, наклоняясь к ней, старался заглянуть в лицо. Человек пять других заграждали доступ русскому студенту, который обращался за помощью к толпе, собравшейся на тротуаре, но из любопытных никто не желал вмешиваться и, пожимая плечами, они ухмылялись, следя за происходящим. Две девушки стояли рядом с Верой Михайловной и не уходили, так как студент, при первом же шаге, хватал их за руки, стараясь удержать.

Старцев быстро шел в сторону этой группы. Его не заметили, так как он обошел площадь и сразу очутился рядом с Верой Михайлов ной и ее подругами.

— Идемте, сударыни! — сказал он по-французски, и они пошли.

Краснощекий студент опешил и громко выругался по-немецки.

Старцев сразу повернулся и, подойдя к студенту, сказал ему холодным, звенящим голосом:

— Слушайте, коллега! Мы, русские, знаем европейские языки, но мы не привыкли, чтобы при наших женщинах так называемые интеллигентные люди произносили ругательства.

— Что это такое? — крикнул немец, сжимая кулаки.

— Ничего особенного. Только то, что вы должны извиниться перед дамами и немедленно для собственного вашего блага убраться отсюда, куда вам будет угодно!

— Я не желаю извиняться… — опять закричал немец и подошел вплотную к Старцеву.

— В таком случае, — сказал мрачным голосом Старцев, — mesdames, я вас очень прошу на минуту отвернуться.

С этими словами студент коротким, но сильным толчком в грудь немца отбросил его от себя, и тотчас же два быстрых, ловких удара по шляпе и затылку свалили противника с ног. Подоспевшие Педашенко и Раух с оставшимися студентами вступили в схватку с немцами.

Бежали, размахивая белыми палочками, всевидящие полисмены, и вскоре вся компания, кроме девушек, очутилась у комиссара.

При выходе к Старцеву подошел побитый им студент и протянул согнутую пополам визитную карточку.

— Я — Бильдер, Вилли Бильдер из Потсдама, вызываю вас на дуэль. Сабли… Три дня срока… Мой адрес ваши секунданты найдут на моей карточке.

Он приподнял шляпу и ушел с независимым видом, громко насвистывая бравурный марш.

Стар отправился в славянский клуб.

II

Собрание было многолюдное. Толпа студентов разных славянских народностей возбужденно обсуждала выступление немецких товарищей на лекциях в различных учебных заведениях Парижа. Об этом Старцев ничего не знал, но понял, что нападение Бильдера на русских студенток имело несомненную связь с общей тактикой немногочисленных, но сильно сплоченных немецких корпораций.

Секретарь клуба, всегда молчаливый и угрюмый чех Иосиф Мртичка, взял Старцева под руку и увел его в соседнюю комнату, где рассказал ему, что сегодня во многих аудиториях совершенно неожиданно поднялись немцы и предложили французам изгнать некультурных славян. Когда французские студенты на это предложение ответили свистом и возмущенными криками, немцы демонстративно покинули аудитории.