Тайна трёх государей

Смартфон, вытащенный из кармана здоровяка-конвоира, Одинцов выбросил сразу же после звонка. Конечно, Псурцев отследит аппарат, но это ничего не даст. Номер «Проказницы» будет узнать непросто: в смартфоне Одинцов его стёр, а звонил через виртуальный коммутатор. Профессионалы всё равно вычислят салон, но провозятся несколько часов – за это время троица успеет перебраться в безопасное место и хорошенько замести следы.

Дежурная красноречивым женским взглядом оценила мускулистую фигуру Одинцова, когда он появился на пороге раздевалки в юбке из простыни и прошествовал по коридору. Охранник подтянул штаны с лампасами из трёх полосок, сменил вьетнамки на кроссовки и отправился в магазин.

Ева и Мунин молча сидели в сауне на разных концах полки. Историк старался не смотреть на красотку, которая снилась ему три ночи подряд: сюжеты этих снов имели мало общего с поисками Ковчега Завета.

– Согрелись?

Одинцов уселся на полку между Евой и Муниным. Он скосил глаза на Еву, чуть прикрытую простынёй, и сделал вид, что ему безразличны умопомрачительные ноги американки.

– Я не понимаю, – хрипло сказала она. – Что происходит? Вы можете объяснить?

– Значит, согрелись, – постановил Одинцов. – В сауне с первого захода долго нельзя. Нам чаю сейчас принесут. Сядем и поговорим.

Чай ждал их в салоне, куда выходили двери сауны, душевой и двух комнат с широченными кроватями. Обёрнутая простынями троица расположилась за невысоким столом в штопаных креслах из дерматина, имитирующего натуральную кожу. Своё кресло Одинцов поставил так, чтобы видеть выход в коридор, и включил телевизор на музыкальном канале – какую-никакую защиту от лишних ушей.

– Теперь спрашивай, – разрешил он, разливая чай по чашкам. – Только спокойно.

– Почему вы говорите мне ты? – спросила Ева.

Мунин усмехнулся:

– Он всем говорит ты.

– Не всем, – возразил Одинцов. – Но в команде так проще. А мы теперь команда.

– Какая команда?!

У Евы задрожали губы, на глаза навернулись слёзы. Она вцепилась в подлокотники, почти выпрыгнув из кресла:

– Я не могу спрашивать спокойно! Вы делали ужасную драку! Профессора убили! Вы привели меня в публичный дом!

– Не ори, – строго сказал Одинцов. – И простыню поправь, а то я отвлекаюсь.

Американка встала и сняла сбившуюся простыню. Мунин громко сглотнул, Одинцов поперхнулся чаем, а Ева не спеша заново обернула простынёй стройное шоколадное тело.

– Так нормально? – спросила она и, насладившись произведённым эффектом, объявила: – Я еду в консулат сейчас же.

67. Команда

Всё-таки насколько проще с мужиками дело иметь!

Одинцов оценил демарш Евы. Он пожевал губами и миролюбиво сказал:

– Сядь, пожалуйста. Пять минут ведь роли не играют? Сейчас парнишка вернётся, я его за телефоном послал. Или ты хочешь по этой холодрыге на улице такси ловить? Позвоним, вызовем тебе машину… Сядь пока, выпей чайку и послушай меня немножко. А потом делай, что хочешь. Ты же математик – тебе решать.

Мунин переводил взгляд с Евы на Одинцова, которые, не отрываясь, смотрели друг на друга.

Американка привыкла безошибочно взвешивать каждый поступок. Сейчас рациональному анализу мешал ужас от увиденного, который требовал: бежать, бежать, бежать! Саднило горло, сорванное криком в автобусе. Но этот здоровенный красавец, прихлёбывавший чай в кресле напротив, своим спокойствием заставил Еву взять себя в руки.

Она вспомнила их первую встречу, слежку, уловки Вейнтрауба и его плохо скрываемый интерес к Одинцову. Вспомнила, как её и профессора обманом увезли из ресторана. Вспомнила бункер и тамошние предосторожности, которые не слишком вязались с научной работой, пусть даже секретной. Вспомнила странное поведение Салтаханова, который день за днём откладывал разговор с консулом. Вспомнила всю цепочку событий, которые привели её в этот занюханный бордель, и множество странностей, на которые раньше не обращала внимания…

…а кроме того, Одинцов был прав насчёт холода и такси.

– Хорошо, – Ева опустилась обратно в кресло. – Я слушаю. Кто вы такие и что происходит? Только правду.

– Правду и ничего, кроме правды, – покорно согласился Одинцов, поднимая руку, будто давал клятву в суде.

Он поведал Еве историю злоключений последней недели, начиная с нападения академиков на Мунина. Умолчал о том, что застрелил нападавших, но рассказал, что академики убили Вараксу. Ева узнала об истинной роли Салтаханова и его работе одновременно на Интерпол и Академию. Насчёт генерала Одинцов тоже прошёлся – и насчёт израильтян, которые чуть было не увели их с Муниным из-под носа у Псурцева.

Конечно, разговор занял не пять минут. Ева несколько раз обратилась к Мунину, проверяя возможные нестыковки, и задала, наконец, Одинцову дурацкий, но неизбежный вопрос:

– Почему я должна тебе верить?

Она сказала ему ты, и Одинцов посчитал это добрым знаком.

– А мне врать смысла никакого, – ответил он. – Что я от этого выигрываю? Думаешь, большое удовольствие – тебя с собой таскать?.. В смысле не как женщину, а как балласт… как груз, то есть… ну, ты поняла…