Тайна трёх государей

1703 год: вместо того чтобы обосноваться в одной из захваченных шведских крепостей, царь закладывает новую цитадель в устье реки Невы, текущей из Ладоги в Балтику, и начинает строить здесь город под названием Санкт-Петербург, в чей порт уже через полгода приходит первый иностранный корабль.

– На самом деле при закладке крепости Петра не было, – сообщил Мунин, – и легенды об этом появились позже. Выбирал место и начинал строительство именно Яков Брюс. А дальше…

Петропавловская крепость – сердце Санкт-Петербурга.

Историк начал перечислять, загибая пальцы. Пётр строит корабли и морскую базу Кронштадт на острове неподалёку. Победоносная война со шведами продолжается. Иногда приходится отвлекаться на турок, но в основном воюют за Прибалтику. Брюс участвует в сражениях и командует всей русской артиллерией. А ещё издаёт знаменитый Брюсов календарь и возглавляет печатное дело: на всех книгах указывается, что их печатают под надзором Брюса…

Выслушав Мунина, Ева кивнула и снова обратилась к папке:

– Теперь к чему всё пришло.

1710 год: Пётр подгоняет строительство Петербурга, на котором ежегодно трудятся по двадцать – тридцать тысяч человек, и проводит здесь так много времени, что придворные вынуждены тоже осваивать невские берега. У чиновников нет выбора – они должны быть рядом с государем.

1711 год: Брюс объявляет о находке «Повести временных лет», назначает Татищева её переводить для будущей «Русской истории» и, видимо, вносит в текст свои правки. Иностранные посольства, проклиная всё на свете, начинают перебираться из уютной насиженной Москвы в малопригодный для жизни Петербург. Здесь же Пётр учреждает Сенат и сосредоточивает государственное управление. Петербург становится столицей России де-факто, без всяких официальных указов. Де-юре это невозможно: земли между Балтикой и Ладогой ещё десять лет продолжают оставаться шведскими…

– Очень странное решение про столицу, – обронила Ева.

Одинцов, который неделю назад уже выслушал отповедь Мунина по этому поводу, предпочёл промолчать. К американке историк проявил снисхождение:

– Просто другая, не самая обычная государственно-культурная модель. Размещение столицы, по сути, за пределами страны – это декларация, обращённая к Европе.

– Очень странно, – повторила Ева, – зато эффективно.

1712 год: в Петербург переезжает весь царский двор. Следом – послы Англии, Голландии и других важнейших государств, дотянувшие до последнего момента. Москва окончательно утрачивает столичные функции. Отныне Санкт-Петербург – признанная столица России.

– Всего неделю назад ты говорила, что не знаешь русской истории… – Одинцов с любопытством смотрел на Еву.

– У меня была целая неделя, – ответила она, сделав упор на слово «целая», и похлопала ладонью по обложке папки Urbi et Orbi. – А ещё много данных. Я анализировала.

По мнению Евы, исправления-маркеры Брюса позволяли связать многие нити, которые тянулись в Петербург с Запада и с Востока. А в узле оказывался Андрей Первозванный, имя которого американка, даже говоря по-русски, произносила на привычный лад – Эндрю.

– Имя вроде на слуху, но если на него всё завязано, хотелось бы справку для двоечников, – попросил Одинцов.

Ева не возражала, и Мунин рассказал про юного рыбака, который первым признал Иисуса, – потому он и Первозванный. Его еврейского имени не сохранилось: бóльшую часть жизни апостол провёл в краях, где говорили по-гречески и называли его Андреем.

Скромный городок Византий стал центром епископства Андрея Первозванного, который проповедовал между двумя морями – Чёрным и Средиземным. Византий постепенно превращался в центр восточного христианства. Проповедник же через тридцать лет миссионерской деятельности, по легенде, принял смерть на кресте, поставленном наискось – буквой «Х».

Андреевский крест на знаке ордена Андрея Первозванного.

Ещё три столетия спустя, когда Византий уже был Константинополем – вторым Римом и столицей новой империи, – монахи тайком вывезли по морю мощи Андрея. Корабль, обошедший Европу, потерпел крушение у берегов Шотландии. Тамошние христиане посчитали это знаком свыше и тысячу лет поклонялись мощам, обращая в новую религию племена скоттов и пиктов. А шотландский король Брюс провозгласил Андрея Первозванного небесным покровителем своей страны и поместил косой Андреевский крест на государственном флаге.

– Потомок того короля Яков Брюс научил Петра Первого сделать то же самое, – продолжила Ева. – И ещё у русских появился орден Эндрю. Связь очевидна.

– Считать Андрея Первозванного покровителем на Руси начали гораздо раньше, – возразил Мунин.

– Покровителей много, – сказала Ева. – Маркер выделяет одного из всех.

На протяжении рассказа её шоколадные руки порхали в воздухе и пальцы сплетались, изображая узлы на ниточках, которые вели к Петербургу и Эндрю-Андрею.

В «Повести…» сказано, что русские восприняли христианство не от римлян, а именно от византийцев, и это важно: Андрей Первозванный – основатель византийской церкви, заслуживающий особого почтения.