Тайна трёх государей

– Ничего, если я про артиллерию пару слов? – осторожно спросил Одинцов. – Это же моя тема… Я понять пытаюсь, откуда у наших при Иване, при Петре и при Павле быстро появлялись лучшие в мире пушки. Если было какое-то инженерное знание, которое позволило изобрести готику, может, и артиллерию так же… ну, формулы какие-то использовали… Ева, ты что скажешь?

Американка пожала плечами.

– Это больше физика, а не математика. Знание надо передавать. Как?

– От посвящённого к посвящённому и в книгах, разумеется, – сказал Мунин. – «Повесть…» и «Парсифаль» далеко не единственные, но ту же «Повесть…» подготовили специально для Петра. Её списки Екатерина Вторая изучала, они хранились при дворе, и Павел тоже мог их читать. А у Ивана Грозного была библиотека, по слухам, лучшая в Европе. Там наверняка лежала не только «Повесть…», но и хроники, по которым её писали. Византийские хроники-то уж точно.

– Про эту библиотеку вообще отдельный разговор, – сказал Мунин персонально Еве. – Огромное собрание уникальных книг и рукописей пропало самым непостижимым образом. До сих пор ищут. Основную часть привезла Зоя, много чего сам Иван потом добавил. Очевидцы уверяли, что библиотека занимала два подвала и хранилась, как великое сокровище…

– О'кей, – поспешила сказать американка в опасении, что разговор уйдёт от темы. – Про библиотеку в другой раз. Допустим, знание движется. Я понимаю, если Франция. Понимаю, если Италия. Почему Россия?

– Поддерживаю! – подал из угла голос Вейнтрауб. – Почему Россия?

– Может быть, из-за универсальной географии, – предположил Мунин.

Он вооружился макбуком и мгновенно нашёл нужную цитату в тексте «Повести временных лет».

Тут был путь из Варяг в Греки и из Греков по Днепру, а в верховьях Днепра – волок до Ловоти, а по Ловоти можно войти в Ильмень, озеро великое; из этого же озера вытекает Волхов и впадает в озеро великое Нево, и устье того озера впадает в море Варяжское. И по тому морю можно плыть до Рима, а от Рима можно приплыть по тому же морю к Царьграду, а от Царьграда можно приплыть в Понт море, в которое впадает Днепр река. Днепр же течёт на юг, а Двина направляется на север, и впадает в море Варяжское. Течёт Волга на восток и впадает семьюдесятью устьями в море Хвалисское. Поэтому из Руси можно плыть по Волге в Болгары и в Хвалисы, и на восток пройти в удел Сима, а по Двине – в землю варягов, от варягов до Рима, от Рима же и до племени Хамова. А Днепр впадает устьем в Понтийское море; это море слывёт Русским, – по берегам его учил, как говорят, святой Андрей, брат Петра.

Вейнтрауб внимательно вслушивался в малопонятный текст и переспросил:

– Нево?

– Имеется в виду Ладога, – сказал Мунин. – Здешняя река называется Нева, потому что Ладожское озеро в древности называлось Нево.

– Нево! – снова отчётливо проскрипел миллиардер, глядя на Еву.

Американка обменялась с ним пулемётной очередью фраз, которых Мунин с Одинцовым не поняли, а потом некоторое время сосредоточенно смотрела на экран макбука и бегала пальцами по клавиатуре. Скоро принтер зажужжал и выбросил в лоток листы с распечатанными географическими картами. Ева вывесила их рядышком на доске. Первая карта изображала Иерусалим и Мёртвое море, вторая – Петербург и Ладожское озеро.

– Моисей водил евреев по пустыне сорок лет, но не мог войти с ними в Землю обетованную, – сухо сказала Ева по-английски. – Его могила на берегу Мёртвого моря – не на израильском, а на противоположном, где сейчас Иордания. Точного места никто не знает. Есть версия, что Ковчег Завета спрятали в пещере, где похоронен Моисей.

Американка обвела фломастером участок на карте Израиля и добавила по-русски:

– Где-то здесь. Горный массив Нево. Место, где две с половиной тысячи лет Ковчег ищут. Оказывается, есть другое Нево, где тоже может быть Ковчег.

– Ч-чёрт! – вырвалось у Одинцова. – Это наш хозяин догадался?!

– Я тоже могла догадаться, – заметила уязвлённая Ева. – Если бы сразу слышала этот текст. Нево – понятно же. Нево!

Одинцов обернулся к Вейнтраубу.