Тайна трёх государей

– Варакса… погиб? – хрипло спросил Мунин и заплакал.

– Практически у нас на глазах. – Владимир снова повернулся к Одинцову: – И теперь из вас двоих остались только вы. Поэтому я снова спрашиваю: куда вы его спрятали?

Одинцов устало вздохнул.

– Кого спрятали?

– Не кого, а что, – строго поправил Владимир. – Ковчег Завета, разумеется.

31. Президент vs Президент

От Антуана де Сент-Экзюпери до Шарля де Голля – около пятисот километров…

…или час на самолёте из аэропорта Лиона, названного в честь героя-писателя, до воздушной гавани Парижа, носящей имя героя-президента.

Жюстина де Габриак летать не любила, да и выигрыш во времени получался грошовым: пока рулят на взлёт в Лионе, пока в Париже везут от аэропорта до города… Скоростной поезд TGV за два часа доставил Жюстину от вокзала в бизнес-квартале Пар-Дьё до Лионского вокзала почти в самом центре столицы. У перрона её ждала машина, которая тут же вывернула на набережную Сены и двинулась к Латинскому кварталу. Вскоре президент Интерпола вошла в скромный отель, где была назначена встреча с Вейнтраубом.

Старик уже ждал в номере и поднялся навстречу, опираясь на трость.

– Вы упомянули про случай, – проскрипел он после приветствия с лёгким поклоном. – Один ваш земляк считал, что случайности не существует. Любое событие – либо испытание, либо наказание, либо награда, либо предвестие. Видите, я даже примчался пораньше, потому что сгораю от любопытства: что из этого набора вы мне приготовили?

– Возможно, всё сразу, – Жюстина тоже заговорила по-английски и дежурно улыбнулась.

Хельмут Вейнтрауб, давний знакомый. Один из основателей и пожизненный член Бильдербергского клуба, миллиардер, президент гигантской корпорации, тайный и явный владелец множества бизнесов был известен Жюстине де Габриак совсем в другом качестве.

За годы, которые она работала следователем и разыскивала по всему миру культурные ценности, следы несколько раз приводили её к Вейнтраубу. Его позиции на чёрном рынке предметов искусства выглядели ничуть не хуже, а то и лучше, чем в международном бизнесе.

Легенды рассказывали про секретный зал за бронированной дверью в особняке миллиардера, где хранилась уникальная коллекция раритетов, многие из которых считают давно утраченными, покоящимися на дне моря или просто не существующими.

По слухам, Вейнтраубу принадлежали якобы уничтоженные нацистами картины Климта, известный только по копиям оригинал «Леды и лебедя» Леонардо и «Художник» Пикассо, пропавший в авиакатастрофе заодно с бриллиантами на миллиард долларов.

Знающие люди утверждали, что в тайном зале целёхонькой выставлена коллекция знаменитого гангстера Артура «Голландца» Флегенхаймера. Вроде бы здесь же старик держал регалии британского короля Иоанна, утонувшие восемь столетий назад в Линкольншире, и вновь собранное ожерелье Патиалы – индийское чудо из трёх тысяч бриллиантов, главный из которых размером с мяч для гольфа.

Сплетники договаривались до того, что Вейнтрауб завладел некоторыми артефактами, которые найдены в Кумранских пещерах по соседству со знаменитыми свитками, и есть в его коллекции даже вещи из Иерусалимского Храма…

Увы, Жюстине так и не удалось хоть разок по-настоящему зацепить подпольного коллекционера: Вейнтрауб снова и снова выходил сухим из воды. Однако этот старый паук – единственный, с кем имело смысл обсуждать события последних дней.

– Не ждала, что вы будете готовы прилететь немедленно, – сказала Жюстина. – Простите, что заставила проделать такой путь.

– Ничего, – блеснул в ответ фарфором зубов Вейнтрауб, – у меня как раз накопились дела в Европе.

– В таком случае для начала позвольте поблагодарить вас за приглашение на заседание Бильдербергского клуба. Это большая честь, и само собой, я обязательно там буду. В свою очередь, Интерпол готовит очередную сессию Генеральной ассамблеи. На этот раз представители всех стран-участниц собираются в России. Надеюсь, вы тоже не откажетесь принять моё приглашение и приедете в Петербург.

– Merci bien, – снова чуть склонил голову старик, принимая у неё конверт. – Интересно, чем живёт международная полиция, когда смотришь на неё не снаружи, а изнутри. Тем более приятно, когда тебе не тюрьмой грозят, а зовут в гости. Париж настраивает на определённый лад, знаете ли. Я уже и забыл, когда вот так, частным порядком, один на один встречался с красивой женщиной в номере отеля.

– Давайте присядем, – Жюстина опустилась в кресло, и Вейнтрауб устроился в кресле напротив.

– Вы правы, наша встреча носит частный характер, – продолжила она. – Однако давайте не обольщаться. Мы слишком хорошо знаем друг друга. Я просила вас приехать сюда, чтобы даже случайно у вас в руках не оказалась запись нашей беседы. Здесь всё чисто, и мои люди тоже ничего не записывают. При этом вы вправе по собственному усмотрению распоряжаться информацией, которую я сообщу. Надеюсь, это принесёт больше пользы, чем вреда.