Тайна трёх колец

Женщина нащупала пальцами рукоять ножа, озираясь и вглядываясь во тьму. Она моргала, и Макс подумал, что, наверное, она силится отогнать дурной сон. В отличие от животных людям требуется больше времени, чтобы привыкнуть к темноте после яркого света и обрести способность видеть.

Но вскоре женщина сумела различить тени собак. У Макса возникло тяжёлое чувство, что если она их поймает, то ничего хорошего их не ждёт.

Женщина снова прошептала:

– Ну-ка, ну-ка, собачка. – И Макс сделал маленький шаг назад. Если она нападёт, может, ему удастся прыгнуть и отвлечь её, пока друзья убегают в безопасное место… Может, и ему повезёт убраться отсюда, прежде чем приятели придут ей на подмогу или, что хуже, если она вытащит нож…

Женщина обхватила рукоять ножа и сделала ещё шаг вперёд, по-прежнему на полусогнутых.

Раздался мужской голос, и женщина остановилась. Люди сердито перекрикивались, потом женщина расслабилась, выпрямилась и зашагала обратно к машинам.

Собаки хором испустили еле слышный судорожный вздох.

Все, кроме Босса.

– Ты уверена, что они говорили о корабле? – прорычал он, прищурив глаза и обращаясь к Гертруде. – И лучше выкладывай всё как есть, свинюшка.

– Зачем мне врать? – недовольно хрюкнула Гертруда. – Они хотят забрать деньги из сейфа на корабле, где поселились собаки. И чтобы избавиться от собак, они собираются сжечь корабль. Это значит, что они отправляются в порт и уберутся отсюда. А мы теперь можем спокойно идти в лабораторию и не тревожиться больше о них. Как удобно!

– Нет. Мы должны предупредить всех. Сейчас же! – прорычал Босс. – Я взялся командовать собаками на «Цветке», и я их не брошу, как бросил Белл.

Гертруда с охами и стонами поднялась на ноги, потом, неспешно шаркая копытцами, обошла Босса, встала с ним нос к носу и произнесла:

– Ты не можешь. Ты обещал помочь мне. Мы должны попасть в лабораторию прежде полоумного слона. Я должна завершить работу. У нас есть уговор.

Макс переводил растерянный взгляд с Босса на Гертруду, а люди тем временем грузили канистры в машины. На вершине холма, за заправочной станцией маячило здание лаборатории и символ из трёх колец, ярко горевший на голубом мерцающем поле.

Он должен идти к этому символу, чтобы найти своих людей, так говорила Мадам. Теперь он и его друзья так близки к цели.

Но в его голове всплыли образы Зефир и других далматинов – пятнистых собак, бегающих по полю и мечтающих о том, чтобы поступить на службу к пожарным. И коренастых псов, постигавших премудрости человечьей игры в карты, и золотистой ретриверши в окружении крошечных щенят. И тех собак, что разлеглись вокруг бассейна и без конца крутили фильм про людей, мечтая о своих семьях, которые их бросили.

– Прости, Гертруда, – пролаял Макс, – наши друзья в опасности. Мы вернёмся и поможем тебе, но…

Обозлившись на Макса, Гертруда ткнула его в бок копытцем и завизжала:

– Ты обещал! Я рисковала жизнью, когда шла сюда и вела вас в лабораторию, и вы согласились за это помочь мне. Не отказывайся от своих слов, пёс! Ты пожалеешь об этом!

Босс обнажил зубы и зарычал:

– Я с тобой ни о чём не договаривался, свинюшка. Я ухожу. Сейчас же. – А Максу он сказал: – Пойдёшь ты со мной или нет, дело твоё. До вчерашнего дня мы прекрасно обходились без вас троих, и теперь обойдёмся. Дорогу вы знаете.

Не успел никто ответить, как старый австралиец развернулся и скрылся в густой тьме проулка. Силуэт Босса мелькнул на фоне забора, но потом пёс проскользнул в щель и скрылся.

Гизмо сделала несколько шагов вслед за Боссом, потом оглянулась.

– Чего мы ждём? – шепнула она. – Побежали, пока он ещё не слишком далеко!

– Погодите! – прохрюкала Гертруда. Она набрала в грудь воздуха и по-свинячьи улыбнулась. – Послушайте минуточку. Я не лишена эмпатии…

– Что такое эмпатия? – спросил Крепыш.

– Конечно, я не хочу, чтобы ваши друзья-собаки погибли от рук эти помешанных на деньгах людей.

– Так я тебе и поверил, – хмыкнул Крепыш.

Но свинья будто его не слышала.

– Если эти машины направятся к берегу реки, ни у вас, ни у вашего друга нет никаких шансов добраться туда раньше их. Машины двигаются быстрее собак. Это же очевидный факт.

Макс зарычал, и Крепыш поддержал его.

Попятившись, свинья продолжала:

– Но мне известен более быстрый путь к причалам. По нему вы сможете добраться туда раньше машин. Сегодня я чувствую щедрость души и сделаю вам одолжение – покажу кратчайший путь, ничего не требуя взамен, но только в том случае, если мы не откажемся от первоначального плана и сперва пойдём в лабораторию.

У Макса от нетерпения дрожали передние лапы. Люди загружали в машины последние канистры с бензином и ставили их рядом с ящиками с динамитом. Они вот-вот уедут.

– Макс! – позвала его Гизмо, возвращаясь к остальным. – Нам нужно бежать!

– Что ты намерен делать, верзила? – спросил Крепыш, пристально глядя на него. – Если Босс и вправду не успеет добраться туда вовремя…

Гертруда не сводила глаз с Макса.