Тайна убийства Столыпина

Пришлось Столыпину вмешаться в распри, продолжавшиеся между Курловым и генерал-губернатором Треповым относительно роли и пределов власти, и осаживать амбициозного Курлова, который мнил себя самым главным охранником империи.

— Что же это такое? — возмущался Коковцов.

— Обычная заносчивость, — ответил Столыпин. — Курлов ставит себя выше министра. Поддержка приближённых государя вскружила ему голову.

Выйдя из подъезда дома вместе с Коковцовым, Столыпин сказал своему адъютанту Есаулову, чтобы экипаж его заместителя всегда следовал за ними, а на стоянках экипажи находились всегда рядом.

На третий день пребывания в Киеве Столыпин предложил Коковцову пересесть в его закрытый автомобиль. Коковцов предложению удивился:

— Почему в такую чудную погоду вы предпочитаете закрытое авто?

— Меня всё время пугают готовящимися покушениями, чему я, правда, не верю. Вот и вынужден подчиниться требованиям охраны.

Услышав такой откровенный ответ, Коковцов смешался: выходит, Пётр Аркадьевич пригласил разделить его участь. Но вслух об этом не сказал — было всё же неловко. “Если бы мне грозила опасность, я бы не стал звать к себе не то что друга, но даже своего знакомого”,— подумал он.

Два дня в коляске министра финансов ездил в одиночестве секретарь Дорлиак, и этот экипаж постоянно следовал за автомобилем главы правительства.

Как только Столыпин приехал в Киев, Курлов по праву товарища министра доложил ему о неприятном известии — агент местного охранного отделения сообщил о появлении в городе террористов. Доложил и о принятых мерах — усилении безопасности государя, — в связи с чем были отправлены срочные телеграммы директору Департамента полиции и начальнику Петербургского охранного отделения с просьбой без промедления разработать их.

— Ответы получены? — поинтересовался Столыпин.

— Пока нет.

— Ваши страхи преувеличены, — так, по словам Курлова, якобы ответил ему Столыпин.

Весь этот разговор привёл в своих воспоминаниях бывший генерал. Он, мол, предупреждал о грозящей опасности, но Столыпин не придал сообщению должного значения.

— Я считаю, что надо немедленно вызвать офицера из вашей охраны ротмистра Дексбаха, — предложил Курлов, — потому что состоящий при вас капитан Есаулов как строевой офицер совсем незнаком с работой охраны.

Пётр Аркадьевич ответил, что вряд ли это стоит делать, потому что охраны достаточно и она, на его взгляд, даже преувеличена. “Это, кстати, отметил даже государь”, — добавил премьер.

Можно ли верить Курлову? Министр, на которого совершались покушения, которого не раз предупреждали об опасности и который о ней всегда помнил, даже не придал значения, если верить генералу, тревожной информации. А ведь в подчинении министра внутренних дел находилось серьёзное ведомство и он мог усилить свою охрану.

Выходит, Столыпин поступил легкомысленно?

Киевляне восторженно принимали государя. На пути его следования все улицы были запружены народом. От вокзала до дворца и Софийской площади, когда государь с семьёй посещал Софийский собор, киевляне выстраивались задолго до проезда его величества, чтобы увидеть монарха, стремились поближе встать к мостовой.

Государь сказал Дедюлину, дворцовому коменданту:

— Передайте Курлову, чтобы он уменьшил охрану.

Государь верил своему народу и в его преданности не сомневался. Ему показалось, что военных и полицейских по пути следования больше, чем жителей, и это ему не понравилось.

Может, он просил уменьшить охрану, а может, и нет. Все указания государя, на которые ссылался Курлов, шли от дворцового коменданта. Дворцовый комендант и Курлов были одного поля ягодами. А может, Курлов, ссылаясь на приказание дворцового коменданта, списывал позже с себя всю вину, ссылаясь на государя, поручения которого следовало выполнять беспрекословно.

По словам Курлова, разговор об охране состоялся и на следующий день, когда государь выезжал в Киево-Печерскую лавру. Царь вновь высказал своё недовольство, что так много сил задействовано в охране его персоны, просил уменьшить количество войск на улицах города.

— Если мы уменьшим охрану, то могут быть неприятности, — возразил Курлов Дедюлину, передавшему ему слова Николая II. — Я был здесь губернатором, я знаю местную толпу. Она слишком экспансивна, и, уменьшив охрану, мы можем получить человеческие жертвы.

Но дворцовый комендант стоял на своём.

— Снимите по крайней мере конных жандармов, — посоветовал он.

Конных жандармов сняли, а потом срочно вернули, потому что, когда царь подъехал к воротам Лавры и ему навстречу вышел киевский митрополит Флавиан, чтобы приветствовать самодержца и его семью, толпа, желавшая видеть императора российского, гак нажала, что свита еле сдержала её порыв.

А потом толпа несколько раз прорывала оцепление на Крещатике, и вновь пришлось в срочном порядке вызывать сотню уральских казаков, чтобы восстановить порядок.

Казалось, всё предусмотрела охрана для защиты высоких особ, но серьёзный казус всё же случился. Произошёл он накануне торжеств.