Тайна убийства Столыпина

— Могли бы, ваше благородие! Но его ожидал автомобиль великого князя Петра Николаевича, мужа великой княгини Милицы Николаевны. Вы же понимаете, что арест наделал бы много шума, а ведь вы приказали остерегаться скандала. Мы проследили — автомобиль въехал в ворота княжеского дома.

А Столыпин всё спрашивал у Герасимова:

— Ну, как там “старец”?

Герасимов, злясь, что не может выполнить поручения своего министра, смущённо отвечал:

— Опять успел скрыться.

— Постарайтесь, Александр Васильевич, решить вопрос, прошу вас! — говорил Пётр Аркадьевич.

Теперь уже Герасимов требовал от своих агентов арестовать Распутина даже в том случае, если и случится скандал. Но Григорий скрывался в знатном доме, носа своего оттуда не высовывал. Круглые сутки стерегли его агенты, взяв под наблюдение все выходы, но Распутин на улице не появлялся. Войти же в дом родственника человека царя без его личного разрешения было нельзя.

История затягивалась.

И вдруг неожиданно из Сибири пришла телеграмма: Распутин вернулся домой. Столыпина, конечно, заинтересовало, как такое могло произойти, если его усиленно опекали агенты полиции?

Герасимов объяснил:

— Агентов винить нельзя. Они откровенно говорили мне, что из княжеского дома выезжали и автомобили, и закрытые экипажи. Иногда сквозь окна они видели, что там едет князь или княгиня. Но кто бы мог поручиться, не находится ли там Распутин? Разве могли наши люди останавливать и проверять экипажи? Случись такая история, вы бы меня не поблагодарили за службу...

Столыпин с ним согласился.

Сведения из Сибири их обрадовали: вопрос решился сам собой, без лишнего шума. Столыпин не скрывал своего удовлетворения:

— Теперь этот проходимец и носа здесь не покажет.

Но он ошибся. Распутин прожил дома столько, сколько захотел — несколько месяцев. Потом ему стало скучно: ведь такой приятной жизни, как в столице, нигде не было. И его потянуло обратно. Вкусивший сладкого, веселья, власти — никогда их не забудет. Он только ждал, когда всё стихнет и о нём позабудут гнусные полицейские шпики.

В те часы Распутин ещё боялся полицейских, боялся офицеров, генералов и свитских мундиров. Со временем этот страх прошёл. Освоившись в столичном обществе, заимев хорошие знакомства, он стал пренебрегать полицией, и наступил момент, когда он достиг такой власти, что назначал министров и раздавал должности. В коротких неграмотных записочках, доходивших даже до государя, он писал, на какое место можно назначить подателя бумажки.

Верно ли это или приписывали Григорию такие поступки — не знаем. Но то, что Пётр Аркадьевич нажил себе врага серьёзного, было ясно. И тёмные силы, скрытые, невидные при дневном свете, стали с ненавистью травить реформатора, преследовать его. Хотели, чтобы он покинул свой высокий пост и отошёл от власти.

Пришло время, и пал верный друг Петра Аркадьевича, жандарм Герасимов, которому Столыпин намеревался поручить всю полицейскую службу империи, да не вышло. Другие силы привели туда человека, который в глаза льстил Столыпину, а за глаза критиковал. И не только критиковал, но и действовал — втихую, осторожно, как действуют кроты, всегда незаметно и скрытно от людей.

А из-за Столыпина Распутин и Герасимова невзлюбил. Когда узнал через своих людей, что все неприятности выпали ему через полковника, то стал намекать императрице, что этот жандарм один из его преследователей, и если от него нет поддержки, то надо бы от такого избавиться.

Александра Фёдоровна к старцу прислушивалась. Видно, не без её помощи Герасимов пошёл на повышение. Но должности товарища министра внутренних дел, на которую рассчитывал и которую хотел ему предоставить Столыпин, он не получил. Правда, стал генералом, но не розыскной части, а по поручениям, в сущности, разъездным чиновником, потому что серьёзные дела ему не давали, а заниматься розыском не дозволили.

Распутину понравился Курлов, новый шеф жандармов — послушный, исполнительный, хваткий. Он и стал его поддерживать, нашёптывая о нём государыне хвалебные слова.

Дело Азефа

В мае 1908 года намечался приезд в Россию английского короля Эдуарда VII. Монарх мечтал побывать в Петербурге, осмотреть его достопримечательности. Естественно, в русской столице запаниковали: как обеспечить охрану такого гостя, когда теракты происходят чуть ли не каждый день? Поэтому Николай II всячески оттягивал встречу. Он знал, что в отличие от спокойных европейских монархов английский слишком неспокоен, а потому признался Столыпину:

— С ним вы не оберётесь хлопот. Он привык у себя в Англии ходить повсюду свободно и у нас станет вести себя так же. Я его знаю, он будет посещать театры и балет, гулять по улицам, наверное, захочет заглянуть и на верфи. Сопровождать его я не смогу, а если он будет выезжать без меня, вы понимаете, какие это вызовет толки. Поэтому лучше, если он к нам не приедет.