Тайна убитой актрисы [сборник]

– Потому что ты, так же как и я, чувствуешь, что что-то происходит, что-то назревает. Попытка самоубийства Лисовского – это еще цветочки. У нас с тобой Валет мертвый лежит с простреленной головой. Кому-то и в какой-то момент мы наступили все же на хвост. И у организатора всего этого сдали нервы, он начал действовать и заметать следы. Нам с тобой теперь бы не ошибаться и думать на шаг вперед. У него ведь преимущество первого шага, а мы все время лишь реагировали на его новые шаги. Теперь бы начать предвидеть.

– Давай начнем, – кивнул Лев и, достав смартфон, набрал номер: – Любовь Сергеевна? Как вы себя чувствуете? Как Ксюша отдыхает в лагере?

– Все нормально, Лев Иванович, – ответил грустный и спокойный женский голос. – Если вы беспокоитесь, что я попытаюсь вскрыть себе вены, то напрасно. Я понимаю всю степень своей ответственности перед дочерью и обязательно справлюсь, не думайте об этом. Я просто недельку решила пожить с подругами в загородном клубе на природе. Надо учиться думать о том, как жить дальше. И привыкать жить без Андрея.

Попрощавшись с Загородневой, Гуров опустил руку и, посмотрев на Крячко, покачал головой:

– Что, ты тоже напрягся, когда она сказала про вскрытые вены? Давай-ка я позвоню еще одному человеку.

Он набрал номер и долго ждал ответа, слушая голос робота: «Телефон абонента выключен или находится вне зоны доступа, телефон абонента…» Нахмурившись, Лев сбросил вызов и набрал другой номер:

– Секретариат? Будьте добры, пригласите Регину Поплавскую. Нет? В каком смысле? Это кто, Оля? Это полковник Гуров из полиции, я приходил к вам… Да-да! И как давно?

Крячко прищурился, поигрывая желваками на скулах. Он дождался, когда напарник закончит разговор, и спросил:

– Что?

– Поплавской уже два дня нет на работе.

– И? – Лицо Стаса все больше и больше выражало тревогу и напряжение. – Не тяни кота за хвост, что за привычка!

– Она никого не предупреждала и никому не рассказывала о своих планах куда-то уехать. На звонки ее телефон не отвечает. Знакомые вне пределов комбината ничего не знают. Родственников у Поплавской нет. Все. Ты это имел в виду? Началось? Только при чем тут Поплавская? Она каким образом может быть замешана в деле об убийстве Загороднева?

– Не знаю. Ее могли убрать для отвода наших глаз. Ложный след. Она могла попасть под машину. И сейчас Поплавская лежит где-то в клинике в бессознательном состоянии, без документов, как неопознанный пациент.

Глава 9

– Федор! – зычно позвал снизу Максим. – Пошли ужинать! Хватит глаза портить.

Свиридов откинулся на спинку рабочего кресла и сладко, с хрустом потянулся. Действительно, снизу доносился восхитительный аромат жареной картошки и еще чего-то не менее аппетитного. Вчера почему-то никто не привозил продукты, и Федор вместе со своим охранником весь день оставались на половинном пайке. Ходить в магазин или по другой причине покидать дом было запрещено и самому Федору, и любому из его охранников, кто дежурил в это время с ним.

И вот два часа назад продукты наконец привезли. Сержант ОМОНа Максим обошел территорию и занялся приготовлением такого ужина, чтобы сразу за два дня наесться до отвала. И сейчас, судя по запахам, это чудо свершится. Свиридов пружинисто вскочил на ноги и пошел к лестнице. Он еще с верхних ступенек лестницы увидел, что в центре стола красуется сковородка, а в ней румянятся бока хорошо поджаренной картошки. В отдельном блюде нарезан салат из свежих помидоров и огурцов, заправленный не майонезом, нет! Подсолнечным маслом! Так любили, по счастливому совпадению, и Максим, и Федор. И ветчина розовела на тарелочке нежными полосками, и даже коробка апельсинового сока нашлась для полного ощущения праздника.

– Эх, а может, водочки или пивка? А? – с азартом проговорил Максим.

– Ты что? – изумился Свиридов.

– Шучу, – махнул рукой плечистый сержант. – Это я для атмосферы! Давай, а то у жареной картошки бывает только одна свежесть, когда она прямо со сковородочки…

Федор в предвкушении долгожданного наслаждения уже сбегал по скрипучей лестнице, когда Максим вдруг замер на месте с тарелкой в руке. По тому, как омоновец замер в неудобной позе с неестественно повернутой головой, Свиридов сразу понял – опасность! Он часто видел, как и Максим, и другие его охранники прислушивались, настороженно всматривались в ночь, выходили с оружием на изготовку обойти двор, но такого еще не было. Это была реальная готовность к опасности. И опасность была реальной.

– На пол! – вдруг крикнул Максим и в невероятном прыжке через плечо назад дотянулся до Федора, свалив его на пол.

Когда он успел выхватить из-за брючного ремня за спиной пистолет, Свиридов даже не заметил. И только после падения на пол он понял, что зеленая сетка на магнитиках, закрывавшая дверной проем и защищавшая от попадания внутрь мух и ночных бабочек, колыхнулась, и теперь на высоте около полуметра в ней красовалась дырка. Пуля! Самые неприятные опасения подтвердились, когда Максим, прижимавший лейтенанта к полу, вдруг со стоном сказал: