Тайна убитой актрисы [сборник]

– Позвольте, но час… нет, полтора часа назад я сам был у вас в театре! – воскликнул Гуров.

– Совершенно верно, я это помню, – отвечал режиссер. – Этот молодой человек явился ко мне на репетицию буквально спустя несколько минут после вашего ухода. Он сказал, что работает с вашего разрешения, более того, в контакте с вами.

– О чем же он вас спрашивал? – осведомился сыщик.

– Он спросил, не отдавала ли Елена мне на хранение свой архив, – отвечал режиссер. – Его интересовали письма, дневники, заметки – словом, все, что Елена могла написать.

– Он ведь заявил вам, что хочет написать книгу о Елене Прокофьевой, не так ли? – поинтересовался Гуров.

– С чего вы взяли? – с удивлением проговорил главный режиссер. – Нет, речь шла не о книге. Он сказал мне, что хотел написать о Лене серию статей.

– Я вижу, творческие планы этого молодого человека все время меняются, – пробормотал Гуров. – Теперь слушайте меня внимательно, Аркадий Львович. Человек, который приходил к вам и назвался театральным критиком, – опасный преступник. Я вас вот о чем попрошу. Если он придет к вам еще раз, постарайтесь завести с ним долгую беседу, сами тем временем незаметно наберите мой номер и тут же сбросьте вызов. Вы меня поняли?

Сыщик получил заверение Саморукова в том, что тот все понял, вернулся к Наташе Колесовой и сказал:

– Ну вот, теперь мы с вами можем уходить отсюда. Я вас провожу до вашего дома. Прошу вас сегодня без особой необходимости оттуда больше не выходить.

Глава 16

До дома пианистки Гуров и Наташа добрались уже в двенадцатом часу.

Когда женщина вошла в подъезд, Лев Иванович позвонил Крячко и услышал его голос:

– Ага, вот и ты наконец. Я специально тебя не беспокоил, не звонил.

– А что, у тебя имеется повод для этого? – поинтересовался Гуров. – Есть что сообщить мне?

– Представь себе, есть, – сказал Крячко, и в его голосе Гурову послышалось торжество.

– Хорошо, а ты сейчас где находишься? – спросил сыщик.

– В гостинице, где же еще? – ответил Стас. – Жду тебя для ужина и обстоятельной беседы.

– Хорошо, еду к тебе, – сказал Гуров. – Значит, договоримся так. Ты обеспечиваешь ужин, а я – беседу.

– Расклад нормальный, – согласился Крячко с этим предложением друга.

Спустя полчаса Гуров вошел в свой номер, в котором хозяйничал Крячко. Чай был уже заварен, бутерброды нарезаны, так что друзья без промедления сели за стол.

– Ну так давай, выкладывай, что ты там такого нарыл, – сказал Гуров, слегка утолив голод.

– Нарыл я вот что, – начал рассказ Крячко. – Мне удалось найти некоего Максима Игоревича Кислицына, пенсионера восьмидесяти двух лет. Этот человек рассказал, что полгода назад он продал одной молодой женщине сторожку, принадлежащую ему и расположенную в лесу, который здешние жители называют просто урочищем. Эта особа представилась Максиму Игоревичу как Елена, а фамилию не назвала. Документы на продажу они не делали потому, что сама сторожка не была оформлена законным образом. Кислицын просто построил ее, когда активно занимался охотой и рыбалкой. Однако с тех пор его здоровье сильно ухудшилось, так что ему стало не до охоты. Он думал просто бросить это строение. Когда к нему обратилась молодая женщина с предложением о продаже, пенсионер сильно обрадовался. Вся эта сделка обошлась Елене всего в две тысячи рублей. Кислицын проехал вместе с покупательницей к сторожке, показал дорогу, передал ей ключ от двери, получил деньги. На этом все формальности были закончены.

– Ты, конечно, показал этому твоему Кислицыну фотографию Елены Прокофьевой, – проговорил Гуров.

– Разумеется, показал, – сказал Крячко. – Пенсионер сразу, без малейших затруднений, опознал свою покупательницу.

– Так-так, – протянул Гуров. – Очень интересно. Лес, именуемый урочищем. Значит, официально пенсионер Кислицын свою сторожку не продавал, никаких объявлений на этот счет не давал. Да и с Прокофьевой он раньше знаком не был. Ведь так?

– Да, Кислицын мне сказал, что увидел эту женщину в первый раз, – отвечал Крячко. – Но к чему ты клонишь?

– А вот к чему. Скажи-ка мне, мой друг, откуда Елена узнала о том, что какой-то пенсионер, в прошлом страстный охотник, имеет собственность в далеком лесу, от которой хочет избавиться? Она что, куропаток стреляла? На кабана ходила? Нет. Значит, у них был какой-то общий знакомый, который и дал ей нужные сведения.

– Рассуждение вполне логичное, – произнес Крячко. – И что с того? Почему ты придаешь такое значение этому обстоятельству? Так ли важно, откуда Прокофьева узнала о существовании сторожки?

– Это важно с точки зрения людей, которые следили за Прокофьевой, пытали и убили ее, – заявил Гуров. – Эти мерзавцы не отступились от своих планов. Они не нашли ту самую сумку, в которой Елена держала что-то очень важное и ценное, продолжают ее искать и сейчас. У них хватило наглости в этих поисках идти по моим следам и даже назвать себя моими знакомыми!

– Чего-чего?! – с изумлением протянул Крячко. – Ты о чем говоришь? Кто назвался твоим знакомым?

– Тот самый блондин, фоторобот которого мы недавно составили, – отвечал Гуров. – Сейчас я тебе все объясню.