Тайна «Утеса»

После обеда Чарли поднялся в мастерскую в прекрасном настроении. Мы с Памелой смиренно заняли отведенные нам места подмастерьев, и работа закипела, но, по мере того как время шло, я все больше и больше злился на себя, что отверг предложение Памелы устроить чай на пляже. Меня раздражала каждая минута, проведенная в этой комнате, голова моя уже начинала трещать. Поэтому, когда ровно в четыре в мастерской появилась Лиззи, мы с Памелой в один голос ликующе воскликнули: «Чай!»

- Тсс! - шикнула на нас Лиззи, делая какие-то знаки.

Она запыхалась и сообщила взволнованно:

- Приехала мисс Мередит.

- Девонширские сливки! - распорядилась Памела, стаскивая с себя комбинезон.

Когда через десять минут я присоединился к ним внизу, то увидел, что Памела сидит на диване у окна. Стелла - в обитом пестрой тканью кресле с высокой спинкой, рядом на столике на колесах - чайник, а стол между ними ломится от всякой снеди.

Проговорив «Здравствуйте!», Стелла протянула мне руку, в голосе ее я не услышал никакого интереса, но лицо осветилось веселой улыбкой. На голове у Стеллы красовалось нечто мягкое из коричневого шелка - не то жокейская шапочка, не то капор, с лихо заломленным полем. Стелла, наверно, и сама не подозревала, какой шик придавал ее шляпе этот изгиб. На ней было шелковое платье, напоминавшее школьное, но она приколола к нему розу, точь-в-точь того же цвета, что ее порозовевшие от удовольствия щеки. Она деликатно намазывала на пышку сливки.

- Кто так мажет? Берите пример с меня! - сказала Памела, горой накладывая сливки на свою булочку. - Только из-за девонширских сливок мы и перебрались сюда, - продолжала она с самым серьезным видом. - Но вы, может быть, их не любите? Туземцев никогда не поймешь.

Стелла рассмеялась и взяла полную ложку сливок.

- Нет, я люблю эти сливки. Дедушка всегда присылал мне их ко дню рождения, когда я училась в Брюсселе.

- Вам нравилась ваша брюссельская школа? - спросил я.

- Школа очень хорошая, но разве кому-нибудь когда-нибудь нравится в школе? - ответила она.

Чувствовалось, что она подыскивает подобающую тему для разговора, вероятно намеченную заранее. Но вот лицо ее прояснилось.

- Вы уверены, что вам понравится жить в глуши? - спросила она.

- Уверены! - ласково сказала Памела. - И надеемся, вы не очень жалеете, что перестали быть владелицей этого чудесного дома?

Если. Памела считает, что нужно сломать лед, она обычно просто прыгает на него с разбега. На сей раз этот прием сработал. Стелла горела желанием поговорить об «Утесе».

- Наверно, купи его кто-то другой, мне было бы досадно, но сейчас я рада.

Ее застенчивую улыбку можно было принять за комплимент нам.

- Только мне здесь как-то непривычно, - продолжала она задумчиво. - Я ведь никогда не относилась к этому дому, как к жилому, я хочу сказать, я не думала, что здесь можно просто есть, спать; я считала, здесь только память о прошлом и каменные стены.

- Неужели вы действительно сейчас здесь впервые после того, как уехали? - спросил я.

Стелла кивнула.

- Дедушка… - Она помедлила. - Видите ли, это вполне естественно, он понять не мог, как это мне может хотеться побывать здесь.

- Да, конечно.

Стелла доела пышку и, не дожидаясь, когда ленч кончится, не спросив разрешения, встала из-за стола и принялась осматривать комнату. Подошла к окну, поглядела, какой вид открывается из него, вошла в оранжерею. Потом вдруг вернулась в гостиную и села за стол.

- Простите меня, пожалуйста, - извинилась она.

- Ничего. Но не хотите ли еще чаю? Скажите, - продолжала Памела, наливая Стелле вторую чашку, - вам здесь что-нибудь вспоминается?

- Да нет, - ответила Стелла, сложив руки на коленях. - Я всегда помню только одно, потому что много раз видела это во сне. Знаете, мне ведь и трех лет не было, когда я… когда я стала жить с дедушкой.

- Мне было бы интересно узнать, что именно вы помните, если это вас не расстроит, - сказал я.

- Да, кое от чего расстроиться можно; мне помнится, будто я одна в комнате, в темноте. Снаружи Ко мне тянется что-то черное, наверно вот это дерево. Мне страшно впотьмах, и я плачу. Плачу долго, и вдруг кто-то входит, склоняется надо мной и шепчет какие-то ласковые слова - не знаю, что именно, Потом зажигает свет. Все снова хорошо, я счастлива, Но тут входит кто-то еще и тушит свет.

- И вы снова плачете? - спросила Памела.

- Тогда уже мне так страшно, что я не плачу.

- Пожалуйста, когда вам снова все это приснится, вспомните, что после всех приду я и снова зажгу свет, - твердо сказала Памела.

Стелла очень серьезно посмотрела на нее.

- Спасибо, - поблагодарила она.