Тайна «Утеса»

- Пожалуйста, если вы не возражаете… мне очень жаль… мне бы хотелось, чтобы вы меня проводили, но лучше не нужно.

- Я должен отправить письма.

- Можно, я отправлю их за вас?

- Мне хотелось пройтись.

- Как угодно.

Вот беда- то! Я поддразнивал ее, обращался с ней, как с ребенком, а мне напомнили, что я навязываю свое общество леди, которая этого вовсе не хочет. Я остановился и сказал полушутя-полусерьезно:

- Вы хотите, чтобы я пошел с вами, но предпочитаете, чтобы я этого не делал? Не понимаю.

- Неважно.

Какой же я нескладный олух! Ну конечно! Ведь дорога вниз проходит как раз мимо дверей миссис Джессеп; Стелла нанесла нам визит втайне, о нем не следовало оповещать всю округу.

- Прошу прощения, мисс Мередит, - искренно извинился я. - Лучше мне повернуть назад.

Она вспыхнула, огорченная тем, что я мог счесть ее нелюбезной и чопорной, и не знала, что сказать и как поступить. А я чувствовал себя настоящим негодяем - взял да испортил ей все удовольствие от прихода к нам. Оба разом мы остановились, понимая неловкость ситуации, каждый сознавал, как неудобно другому, и не знал, что делать дальше. Наконец меня осенило и я улыбнулся:

- Будьте так добры, опустите эти письма в почтовый ящик. Верхнее письмо очень важное, как вы сами можете убедиться.

Я вручил Стелле письма. И она невольно взглянула на них. Удивленно нахмурившись, она подняла глаза, и тут же лицо ее прояснилось, послышался серебристый смех, но через минуту она снова покраснела.

- Я все поняла, мистер Фицджералд.

- Значит, скоро мы вас увидим?

Лицо ее опять затуманилось. Она с сомнением посмотрела на письмо. Боялась ли она, что сразу получит отказ? Стелла не сказала, о чем думает.

- Очень бы этого хотелось. До свидания, - ответила она.

Не оглядываясь, она быстро зашагала по дороге и вскоре скрылась из виду за поросшей вереском дюной. А я пошел домой и невольно улыбался, думая, что она - настоящее дитя этих мест - с ее веселостью, то гаснущей, то вспыхивающей вновь, с ее прямотой и сдержанностью. И от здешних скал в ней было что-то - та же твердость, хотя, может быть, я заблуждался. Наш дом занимал все ее помыслы, однако она ни разу не намекнула на местные сплетни, не задала нам ни одного вопроса.

Мы будем видеться со Стеллой; наверно, ее дед попытается помешать ей бывать у нас, но у него ничего не выйдет. Памела и она понравились друг другу, а за дружбу Памела держится крепко. Старику придется уступить.

Глава V МАСТЕРСКАЯ

Я составил себе замечательное расписание. Отныне работе в доме и в саду надлежало считаться отдыхом, и под нее отводились часы между ленчем и чаем. Вторую половину дня и вечер я должен был проводить за сочинением статей и рецензий, а каждое утро - с девяти до часу - неукоснительно трудиться над книгой.

Все это было превосходно, но почему-то «История британской цензуры» никак не желала продвигаться. Что мне мешало? Кабинет был удобный и солнечный, в нем царила тишина, карточки были разложены по местам, книги на полках, на диване возле окна громоздилась последняя партия пьес, присланных из библиотеки Театральной лиги, - словом, все располагало к непрерывной плодотворной работе; однако с измятой страницы на меня изо дня в день так и смотрело название главы «Ибсеновская истерия» и ни слова больше. Когда-то я с жаром взялся за это исследование, чувствуя себя крестоносцем, - только вместо меча у меня было разящее слово, а теперь все и вся интересовало меня куда больше, чем эти, давно ушедшие в прошлое глупости. Я слонялся, бездельничал и тяжело вздыхал.

Памела дала мне простой совет: пока лето, все утренние часы посвящать «Утесу», а потом, в сентябре, Целиком отдаться книге. Заманчиво, конечно, но мне ли не знать, что чем дольше передышка, тем мучительнее начинать все сначала. Я стал опасаться, что уже не смогу снова взяться за книгу.

В общем, неизвестно, почему во мне шло какое-то брожение. Я пробовал с ним бороться, в результате чего мусорная корзина наполнялась скомканными листами, а настроение безнадежно портилось. В конце концов я решился на компромисс: я брошу книгу недели на две, а там посмотрю, что будет. Памела меня одобрила.

- У тебя ведь еще столько других занятий, - сказала она.

И была права.

Когда- то давным-давно моя крестная мать подарила мне на Рождество игрушечный театр, она привезла его из Испании. Там были декорации и набор картонных фигурок -их хватало на то, чтобы поставить с полдюжины роскошных спектаклей. Я не предполагал, что когда-нибудь жизнь снова преподнесет мне такое же ощущение могущества и свободы выбора. Но, пожалуй, теперь я испытывал не меньший трепет, когда осматривал наши владения и решал, как использовать хозяйственные постройки. Наконец-то у меня будет помещение для занятий фотографией и плотницкая мастерская. Почему бы не завести гончарню? Поставить гончарный круг, печь для обжига и попробовать, что получится из местной глины. А кто бы мне помог построить лодку?