По коридору плыло облако - только и всего. Будто залетевший с моря клочок тумана, оно скользнуло в детскую и скрылось в ней.
- Лиззи, как вы там? Живы? - крикнул я распахнув дверь.
Из комнаты отозвался дрожащий голос.
- О Господи! Ох, мистер Родди! Я чуть не умерла от страха. Неужели собака что-то увидела? Выходит привидение опять появилось на площадке?
- Ерунда, Лиззи. Щенок просто испугался в незнакомом месте. С ними бывают припадки, вы должны это знать. А теперь постарайтесь уснуть, спокойной ночи!
Я вернулся к Памеле.
- Я видел какой-то туман, - сказал я ей. - Он спустился по лестнице и проплыл в детскую, так и не приняв никакой формы.
Ее передернуло.
- Я знала, что оно туда войдет.
- А что ты там делала, Памела?
- Хотела выяснить.
- Ты намеренно легла там спать?
Памела криво усмехнулась Она разожгла плиту поставила чайник, и мы уселись возле уютно горевшего огня, стараясь согреться.
- Должна тебе сказать, Родди, - призналась она, - что я впала в панику. Этот собачий вой меня добил. Я была уверена, что щенок что-то увидел. Еще минута, и я бы выскочила в окно но, к счастью тут ты подоспел.
Безрассудство Памелы всегда поражало меня, и сейчас я подумал, что оно перешло все границы.
- Если ты и дальше будешь вытворять такое, - рассердился я.
- Я хотела узнать, не приснилось ли все это Стелле вчера ночью.
- Ну и что? Приснилось?
- Нет?
- Ты хочешь сказать? Что ты хочешь сказать?
- Все было так, как она рассказывала, Родди. Все было спокойно, и я заснула. Потом я проснулась, и комната была… даже не знаю, как это описать… была полна любви что ли, какого-то умиротворения, все благоухало, было тепло. Я даже видела мягкий мерцающий свет. И даже слышала какой-то шепот.
- Что именно ты слышала?
- Слов я разобрать не могла.
- А ты уверена, что тебе это не снилось?
- Я завязала узел на платке. Вот он.
- А дальше?
- Потом свет погас, послышались глухие рыдания. Звук был ужасно жалобный. Я нисколько не испугалась и даже стала придумывать, что бы сказать, но вдруг все изменилось. По-моему, как раз перед тем, как завыла собака. И эта перемена произошла во мне. Я почувствовала вдруг смертельный страх. Я силилась закричать. Мне хотелось вырваться оттуда, выскочить, убежать в сад. И тут поднялся этот вой. Теперь я уже могла двигаться, но меня охватила паника. У меня достало ума сообразить, что, если я выскочу, я рискую потерять голову и свалюсь со скалы. Вот я и уцепилась за кровать.
Я ничего не ответил. Скверная история. Закипел чайник, и я заварил чай. Мы пили его молча, оба были без сил.
- Тебе надо уезжать, - сказал я.
Но Памела заговорила упрямо и решительно.
- Нет, Родди. Мы наконец что-то нащупали. Если мы сейчас не сдадимся, мы доберемся до правды.
- И добираясь, сойдем с ума?
- Больше я не буду ночевать в этой комнате и никому не позволю.
- Скоро нам придется спать на крыльце, - сказал я горько и спросил: - Ты действительно хочешь остаться?
- Конечно.
- А как насчет Лиззи?
- Я думаю, без меня она не уедет, а если уедет, будем готовить себе сами.
- Значит, ты решила докопаться до разгадки?
- Да, Родди! А ты?
- Ну и я, естественно.
- Уверена, что призраков два, - сказала Памела.
- Прекрасно, - согласился я. - Будем действовать, исходя из этой гипотезы. Тогда перед нами встает новый вопрос, который надо разрешить. Кто эти два привидения и почему им нет покоя? Что им нужно?
- Одна из них - Мери, - устало сказала Памела. - Это Мери вздыхает, всхлипывает, переживает какое-то ужасное горе в мастерской, в страхе смотрит с площадки лестницы. Утешает свою дочь и зажигает ей свет в детской. И есть еще одно привидение - кошмарное, безжалостное, холодное.
- Я думаю, теперь ты сможешь заснуть, - сказал я, вставая.
- Да, меня уже тянет в сон, я ужасно устала.
- Пошли. Остается надеяться, что какой-то свет прольет мисс Холлоуэй. Она не могла не слышать, что в «Утесе» завелись привидения, и, конечно, думала об этом. Наверно, она многое сможет объяснить.
- Наверно, сможет, - отозвалась Памела. - Но чему-то мне кажется, не захочет.
Теперь на лестнице снова все было спокойно. Мы легли спать.
Глава XI
МИСС ХОЛЛОУЭЙ
Мисс Холлоуэй прислала короткую записку, что ждет нас в пятницу, в шесть часов. Я сразу же договорился по телефону с Милроем, что около трех буду у него в театре со своей пьесой. Он жаждал поскорее ее услышать. И как бы я радовался этому в другое время! Но, увы, моя работа и даже эта пьеса, столь роковым образом отгородившая меня от всех внешних впечатлений, больше меня не занимали. Рецензии и небольшие статейки - вот все, на что я был сейчас способен.