Тайна «Утеса»

- Вполне спокойна, но очень слаба. Бледная и утомленная. Благодаря снотворному ей удалось поспать. Она просит у нас прощения за свое вчерашнее малодушие. Мне велено тебе передать, - в голосе Памелы зазвучала ирония, - что она всегда будет вспоминать о нас обоих с благодарностью.

- Значит, «прощай навек!»?

- Я так поняла. - В глазах Памелы блеснули слезы.

- Господи, Памела, - воскликнул я, - не принимай это близко к сердцу. Стеллу просто принудили, вот и все, а она сейчас слишком слаба и не может сопротивляться. Подожди, ей станет лучше, и все обернется по-другому.

- Не уверена, Родди. Она сломлена. Можно сказать, раздавлена, это… это просто больше не Стелла!

- Ну посуди сама! У нее бессонница. Не спать столько дней и ночей! К тому же ее опоили снотворным. Разумеется, она сама не своя.

- Так-то оно так, но дело не только в этом. Ее дед одержал верх. Он сам плох. Стелла говорит, что у него ужасные боли, нужна операция, а он не хочет в больницу - из-за нее. Поэтому она и плачет. И боюсь, он ей Бог весть чего наговорил, так как она твердит одно: «Он меня простил, понять не могу, откуда у него столько великодушия!»

- Что ж! - отозвался я. - Сейчас это вполне естественно, но неужели ты не понимаешь, что это пройдет?

- Не знаю, мне страшно, - призналась Памела. - Дед слишком сильно влияет на нее, и его влияние длится всю ее жизнь, с самого рождения. Подумай, Родди, на нее ежедневно намеренно давили, коверкая ее характер, формируя другой. Видел бы ты ее комнату! Просто усыпальница Мери!

- Ну уж ты любишь преувеличивать!

- Нисколько. Настоящий музей ее матери. Стелла сама об этом говорит с таким благоговением! Стены бледно-голубые - любимый цвет Мери, на занавесках маргаритки - любимые цветы Мери, на стенах флорентийские мадонны - ее любимые картины, под карандашным портретом Мери в юности - стеклянная ваза, а в ней белая роза. Подумай, там стоит даже статуэтка Мери из белого гипса. Форменный культ умершей матери! А какой аскетизм, какая девическая чистота, какое благочестие! Любая чувствительная девушка поддастся этим чарам, и вряд ли найдется мужчина, способный их развеять.

- Да, картина впечатляющая.

- А теперь еще она едет к мисс Холлоуэй.

- Сама-то Стелла на это согласна?

- Она согласна на все. Чем хуже ей будет, тем лучше. Она же патологически самоотверженна.

- Это верно!

- Она сознательно приносит себя в жертву, - с возмущением продолжала Памела, - говорит: «Я согрешила и должна понести наказание» и при этом улыбается. А я так и слышу, как эти слова произносит Мери. И улыбка у нее, как у Мери.

- В общем, новая кандидатка в святые мученицы.

- Вот именно.

Мы углубились в рощу. Деревья здесь были высокие и мрачные, ветер сюда не проникал и в спертом воздухе запах растений казался удушливым. Я не мог смириться с тем, что мне рассказала Памела, все во мне восставало.

- Вот, Родди. - Памела нашла упавшее дерево, и мы присели на него. Она открыла сумку. - Вот. Это Стелла просила передать тебе. Она сказала: «Пусть у него будет память обо мне». - Сестра протянула Мне маленький альбом для зарисовок, принадлежавший когда-то Мередиту. В нем были карандашные наброски, которые он делал в Испании, - изогнутые оливковые деревья, дверь собора, нищий на паперти и Кармел - молодая, веселая Кармел Памеле. Стелла подарила на прощание флакончик в виде сердца, на четверть наполненный духами со слабым запахом мимозы - аромат почти выдохся.

- Я была права, - сказала Памела, - эти духи отец прислал ей из Севильи, это последнее, что она от него получила, потом он погиб.

Подарки Стеллы подействовали на меня удручающе, можно было подумать, будто Стелла собралась в монастырь и раздает все, что любила, находясь среди нас

- Пойдем-ка на воздух из этой мертвецкой, - взмолился я.

Мы вернулись к машине Я спросил Памелу, видела ли она капитана.

- Да, - ответила сестра, - он поднялся к нам и сказал, что Стелле пора отдохнуть. Она залилась слезами, судорожно прильнула ко мне, прощаясь, потом отпрянула, легла в постель и лежала неподвижно, но улыбалась Я просто вынести этого не могла!

В голосе Памелы послышались слезы. Через минуту она заговорила снова:

- Капитан проводил меня до дверей. Он объяснил, почему пригласил меня: Стелла поставила ему условие - она была страшно взвинчена, но обещала взять себя в руки, если он разрешит мне прийти попрощаться. Он повторил «Попрощаться, понимаете, мисс Фицджералд? Там, куда едет Стелла, ни письма, ни посещения не разрешены. Ей предстоит длительный полнейший отдых, а потом я отправлю ее за границу» Он действительно выглядит тяжело больным. Но попрощался со мной любезнейшим образом: «Очень вам признателен за то, что вы так великодушно согласились прийти» и открыл дверь. Какой-то он твердокаменный, Родди, я не представляю себе, чтобы он когда-нибудь в чем-нибудь уступил. При нем я теряю всякую надежду.

- Все это произвело на тебя слишком сильное впечатление, - заметил я. Сам я пока надежду терять не собирался. До сих пор мои противники выигрывали сражения, но война еще не кончилась. Даже «железные правила» мисс Холлоуэй можно обойти.