Тайна «Утеса»

- Вы остались в «Утесе» специально?

- ДА.

- Вы можете сказать нам зачем?

Я начал чувствовать невероятную усталость, сказывалось напряжение. Не верилось, что я получу ответ на свой вопрос, но стакан задвигался к букве «Я». Тут возникла какая-то неразбериха. Стакан заколебался между буквами «П» и «О», потом между «Ф» и «X», но дальше быстро указал «Р», «А», «Н», «Я» и «Ю».

- Я охраняю, - подытожила Памела.

Я был поражен, не ответом, нет, а тем, как гладко все разыгрывалось. Однако губы Ингрема были плотно сжаты, он снова взял инициативу в свои руки и спросил:

- Вы хотите сказать, что охраняете этот дом от опасности?

- ДА.

- Откуда грозит опасность?

- КАРМЕЛ.

Памела быстро спросила:

- Она хочет повредить…

Но Ингрем, бросив на нее укоризненный взгляд, перебил ее своим вопросом:

- Кому она хочет повредить?

И тут произошла первая неожиданность. Стакан чуть не вырвался из-под наших пальцев. Он метнулся к букве «Л», потом к «О», потом снова к «Л». Тут он остановился, раскачиваясь из стороны в сторону.

- ЛОЛ! - воскликнул Ингрем. - Кармел угрожает кому-то по имени Лол.

Кончики пальцев Памелы, касавшиеся стакана, побелели, вид у нее был озябший. Я спросил, не холодно ли ей, в ответ Памела нетерпеливо бросила:

- Неважно.

А стакан снова начал плавно перемещаться и подкатился к букве «С», написав затем имя «СТЕЛЛА».

- Вы хотите сказать, что Кармел может повредить Стелле! - спросил я.

С этого момента все как-то разладилось. Стакан закачался, потом, двигаясь рывками и зигзагами, стал кружить по столу. Он даже упал на бок, а когда его снова поставили, с такой быстротой уткнулся в карточку «ДА», что свалил ее со стола. Настроение мое начало портиться - наблюдать этот оживший стакан было малоприятно, все усиливался страх за Стеллу, угнетал нарастающий холод. Памела закусила губу, зубы у нее стучали. Ингрем что-то записывал. На этот раз вопрос задал Макс, сначала приведя все на столе в порядок:

- Значит, «ЛОЛ» - это ошибка?

Стакан сразу подвинулся к слову «ДА».

- Стелла все еще в опасности?

Стакан снова метнулся к слову «ДА».

Я взял себя в руки. Наступила важная минута. Сейчас надо выяснить то, ради чего мы все затеяли. Я спросил:

- Что мы должны сделать?

Ответ был дан без колебаний:

- ОТПРАВИТЬ ЕЕ.

У Памелы перехватило дыхание, но она спросила:

- Вы хотите сказать, отправить куда-то Стеллу?

- ОТПРАВИТЬ ВОН КАРМЕЛ.

Памела сняла со стакана онемевшие пальцы и протянула к нему левую руку. Она побелела как мел, и Ингрем с тревогой посмотрел на нее. Сквозь его загар тоже проступала бледность. Я как раз собирался задать вопрос об экзорсизме, но он снял пальцы со стакана.

- Не согреться ли нам? - предложил он.

Я попросил:

- Можно еще один вопрос? - И мы снова взялись за стакан, но Памела сразу отдернула руку:

- Боюсь, я слишком устала. Мы перешли к камину.

Огонь почти погас, дрова прогорели, но угли были еще красные. Я попробовал раздуть пламя, но ничего не получилось - замигали только голубые язычки негреющего огня. Пришлось сдаться.

- Может быть, спустимся ненадолго вниз? - предложил Макс, но Памела покачала головой:

- Мне уже лучше, а надо еще задать самый главный вопрос.

Она вернулась к столу и положила пальцы на стакан. Никто не успел к ней присоединиться, а стакан уже задвигался взад-вперед между буквами «Л» и «О».

- Опять «ЛОЛО», - сказал Ингрем.

Стакан продолжал кружить по столу, хотя его касалась одна Памела, он расшвырял все карты, скакнул к краю стола и покатился по полу.

Памелу трясло. Мы вышли из мастерской, и Макс увел ее вниз, в гостиную.

- Жуткий холод, - пожаловался он.

Ингрем улыбнулся:

- Меня этот холод крайне занимает.

Он опять ушел к себе в спальню и вернулся с аккуратной коробкой, в которой лежал термограф. Ингрем положил его на стул посреди мастерской, и мы, слава Богу, покинули эту комнату и поспешили к Максу и Памеле, которые грели над огнем в камине шоколад в кастрюльке.

Макс пришел в себя быстрее всех. Он отправился на кухню, принес поднос с чашками, разлил в них шоколад, а сверху положил взбитые сливки. Ингрем, погруженный в раздумье, рассеянно отхлебывал из своей чашки. Памела, откинувшись в глубоком кресле, постепенно приобретала свой обычный вид. Она была довольна сеансом.

- Мы и ждать не могли таких блестящих результатов, правда? - воскликнула она.

- Да, я никак не ожидал ничего подобного, - с благодарностью обратился к Ингрему и я.

Тот покачал головой:

- Не уверен, что это можно считать удачей.

Лицо Макса разочарованно вытянулось.

- Но ведь все совпадает с тем, что здесь творится, - сказал он.

- Да, это я вижу, - ответил Ингрем. Он повернулся к Памеле. - По-моему, вы могли предугадать едва ли не каждое слово призрака, не правда ли? - Голос его звучал сухо, почти саркастически. Памела ответила ему недоуменным взглядом:

- Но ведь все прошло хорошо, почему вы недовольны?

- Слишком хорошо.

Умерив наши восторги, мы ждали, что нам объяснит Ингрем.

- Скажите, - продолжал он, - вы много говорили и думали об этих женщинах, о Мери и Кармел?

Я сознался, что уже давно только о них и думаем.

- И вы настроены против Кармел?