Тайна «Утеса»

Нечего сказать, красиво я себя веду! И почему мне всегда приходится представать перед Стеллой в роли невоспитанного олуха? Ведь это я уговорил ее пойти на тяжелое объяснение с дедом, чтобы приехать к нам, а сам даже носа не высунул, когда она пришла. Как мне заставить ее поверить, что причины у меня веские?

Стелла, стоявшая коленями на мешке, брошенном на траву, была поглощена прополкой. Когда я поздоровался, она взглянула на меня через плечо, улыбнулась и снова принялась рвать сорняки.

— Значит, домашняя битва состоялась и вы ее выиграли, — пошутил я.

— Никакой битвы не было, — ответила Стелла.

Памела толкала перед собой тачку, полную травы, она вывернула ее возле костра, наполнявшего воздух горьким ароматом осени. Дым колебался, сильный ветер прижимал его к земле. Памела вилами складывала траву в кучу.

— Ну что ты скажешь в свое оправдание' спросила она.

Я ответил:

— Такому костру нужно воздуха побольше, — и взяв палку, принялся подсовывать ее сбоку под сучья и траву. — Я вижу, — продолжал я запальчиво, — вы обе рассуждаете, как Лиззи. Раз вы возитесь тут в жаре и в грязи, ваше превосходство неоспоримо, ведь я сижу себе в чистоте и прохладе, в общем, у меня «не работа, а одно баловство».

Стелла повернулась и, выпрямившись, но не вставая с колен, внимательно на меня посмотрела.

— Что мы возимся в грязи, это верно, — улыбнулась она. — Но и у вас вид довольно взъерошенный!

Памела заметила;

— По его прическе всегда можно судить, честно он выполнил свою дневную норму или нет.

— Ладно, — усмехнулся я вставая. — Может ли мой взлохмаченный вид служить мне оправданием?

Стелла снова внимательно оглядела меня и кивнула.

— Думаю, да.

— Очень благородно с вашей стороны, — ответил я. — Конечно, по отношению к вам я поступил возмутительно, но там, наверху, был за это сурово наказан. О, как мне хотелось жечь костры из сорняков! Как хотелось получить к чаю крем, вы-то небось им вволю налакомились, а я обошелся всего лишь скромным сандвичем. Словом, я томился, как мальчишка, которого не пускают играть в крикет, но, видите ли, дело в том, что в это время я заканчивал свою пьесу.

Стелла вскочила на ноги. Я старался произвести впечатление и добился своего. Глаза у нее округлились.

— Вы хотите сказать, что вот сейчас вы дописывали свою пьесу?

Памела тоже повернулась ко мне:

— Правда, закончил? Значит, первый вариант готов? Молодец, Родди!

— А какая это пьеса? Историческая? В стихах? — жадно расспрашивала Стелла. — Как она называется?

— Пьеса современная, в прозе, конечно, и пока она называется «Барбара». Честно говоря, мне ужасно не повезло, что конец начал вытанцовываться именно сегодня. Нельзя же было бросить работу — я не решился.

— Ну конечно! Конечно!

Стелла поняла меня. Я был прощен.

— «Барбара» — название недурное! А что же теперь? — спросила Памела.

— Прочту Милрою, посмотрю, что он скажет. Когда мы сможем поехать в Бристоль? Когда премьера «Саломеи»?

— Первый раз во вторник. Почему-то одновременно они ставят две одноактные пьесы Коуарда [19] — странное сочетание. В пятницу тебя устроит? А то я только что, не выдержав длительной осады, сдалась и уступила Чарли: он желает недельку поработать у нас в саду, а одного его, как ты знаешь, оставлять опасно.

— Прекрасно значит, у меня есть еще неделя на отделку пьесы.

— А когда ты прочтешь ее мне?

— Когда хочешь.

— Сегодня вечером?

— Гм-м, мне надо бы взяться за статью, но сил уже нет. Ладно, сегодня.

Стелла вздохнула; взглянув на нее, я не мог удержаться от улыбки, так явственно отражалась на ее лице борьба между страстным желанием послушать пьесу и требованиями хорошего тона. Последние одержали верх.

— Я уверена, вы будете иметь потрясающий успех, мистер Фицджералд. А мне пора домой.

— Это никуда не годится, — заворчал я. — Как раз когда я освободился…

Памела собрала инструменты, они со Стеллой понесли их в сарай, а я катил за ними тачку. Я услышал, как Памела спросила:

— Вы считаете, мы слишком старые, чтобы называть нас по имени?

— Такие красивые имена, мне будет приятно произносить, — ответила Стелла.

— Кстати, Стелла, — сказал я, когда мы возвращались в дом, — когда вы придете на наш пляж купаться? Более роскошного места для купания я просто не знаю!

— Я тоже! — воскликнула она.

— Значит, вы купались здесь?

Она призналась с улыбкой:

— Да, но об этом никто не знал, кроме миссис Джессеп.

— Но к чему такие тайны? Ведь этот пляж был вашей собственностью!

— Я боялась, что дедушка сочтет это опасным!

— И вы приходили сюда совсем одна?

— Да.

— Тогда это действительно опасно. Надеюсь, — продолжал я, — вы будете часто здесь купаться, но вместе с нами.

— Памела предложила мне прийти в следующий вторник.

— Прекрасно. А вы умеете нырять?

— Нет.

— Вы должны позволить мне научить вас.

Мне показалось, что Стелла не расслышала, она не ответила.

— Давайте затопим камин — предложила Памела в холле и глазами спросила у меня, не пригласить ли Стеллу остаться. Я кивнул.

— Стелла, — обратилась к ней сестра, — может быть, вы останетесь с нами пообедать, а потом послушаете пьесу или у вас тогда возникнут осложнения?