Тайна в черной рамке

– Не сразу, сначала мы… А ведь я как чувствовала, что это в последний раз! – вздохнула девушка.

– Уезжали вы вместе?

– Да нет. Я даже не знала, что Освальд собирается уезжать. То есть я просила его, чтобы он исчез…

– Когда вы уходили, в доме был порядок? Никто не приходил, не устраивал обыск, не разбрасывал вещи?

– Да нет… Может, потом уже, когда Витя собирался. Он же куда-то в деревню уезжал, да?

– Все было в порядке?

– Да. И не приходил никто… Может, кто-то в кладовке прятался.

– Почему в кладовке мог кто-то прятаться?

– Не знаю, может, и не в кладовке…

– А где?

– Понятие не имею. Чувство такое было, что в доме кто-то находился.

– Чувство?

– Я Вите сказала, он засмеялся, но в шкаф заглянул.

– В шкаф?

– До кладовки он не дошел. В кладовку я потом заглянула, когда уходила. В ней кто-то прятался.

– Вы видели кто?

– Нет, там ящики у дальней стенки стояли, мне показалось, что за ними кто-то стоит. Но там темно было, свет не включался. Я сказала Вите, что там страшно, он засмеялся, сказал, что может развеселить. А мне уже пора было… Может, и не было там никого, – пожала плечами девушка. – Глюки у меня бывают, после шестидесяти это пройдет. Или после семидесяти. А может, я и до восьмидесяти доживу.

– То есть ты не уверена была в том, что кто-то прятался?..

– Я же говорю, глюки проклятые… Но то что Витю убили, я знала еще до того, как Миша мне сказал. Задушили его. – Взгляд у Мимозы вдруг остановился, и зрачки сузились, как будто она фокусировала взгляд на чем-то далеком-далеком и нереальном.

– Ты это видела?

– Я и сейчас вижу, он сидит на полу, Витя лежит на спине, он прижимает его к себе. И душит.

– Кто это?

– Лица не вижу… Но это он был в кладовке.

– Может, все-таки поднатужишься, попробуешь разглядеть, – усмехнулся Прокофьев.

Не верил он в телепатические видения в состоянии наигранного транса. Да, Освальда действительно задушили, но эти подробности Мимоза могла узнать через Свища.

– Да пробовала, не получается.

Мимоза вдруг очнулась, взгляд ее прояснился.

– Вы, наверное, думаете, что я спятила?.. – осуждая себя, усмехнулась она. – Миша говорит, что это не глюки, Миша сказал, что это грибы.

– Грибы хороши в жареном виде, – усмехнулся Прокофьев. – Или в маринованном.

– У Вити были сушеные грибы, – улыбнулась Мимоза. – Он их в порошок перетирал. Я как-то попробовала, жесть, скажу вам, сумасшедшая! Всех вспомнила! Ну с кем была… И даже увидела всех, с кем еще не была! – засмеялась она. – Кстати, я вас тоже видела, товарищ подполковник!

– Обманули тебя твои грибы.

– Но я Вите про вас ничего не сказала. Я только про тех рассказывала, с кем была. Всех поименно перечислила, никого не забыла. Витя ржал, как сволочь… В смысле, как лошадь… Все равно сволочь!

– Вити больше нет. Витя в морге.

– Ну да… – вздохнула Мимоза. – Он, вообще, любил прикалываться. Как-то дружок один к нему старый заглянул…

– Это все, конечно, хорошо… – качнул головой Прокофьев.

Прикольные случаи он, если захочет, посмотрит в «Ютьюбе», а сейчас ему нужно знать, как убивали Освальда, кто мог это сделать. Но Мимоза не слушала его.

– Дружок этот телку где-то снял, молодую, хитровы… ну в смысле динамо. Короче, она ему не дает, а ему хочется, тут появляется Витя…

– Нет больше Вити. А мы до сих пор не знаем, кто его убил.

Но напрасно Прокофьев пытался остановить этот словесный поток, Мимоза уже с головой погрузилась в прошлое.

– Ну Аркаша ему, Витя, брат, а давай ты мне амфору подгонишь, ну, в смысле, амфетамина. Баб от этого дела реально прет. Я как-то пробовала, так мне реально башню снесло. Сначала дно вырвало!..

Прокофьев выразительно кашлянул в кулак, и, как ни странно, это подействовало. Мимоза замолчала и вполне вменяемо посмотрела на него.

– Извините, увлеклась… Просто Аркаша столько всего интересного рассказал.

– Меня интересует… – начал было Прокофьев, но вдруг осекся. – Как ты сказала?

– Аркаша столько всего интересного рассказал.

– Аркаша?

– Витин друг.

– А как его фамилия?

– Не знаю.

– Но ты его видела?

– Видела.

Прокофьев достал из кармана куртки смартфон, вывел на экран изображение Сарычева, показал Мимозе.

– Он?

– Он!

– С девушкой был?

– С Катюхой-недаюхой. Стопроцентное динамо… Она даже Горбушу прокатила, а Горбуше никто никогда не отказывал.

– Ты ее знаешь?

– Горбушу?

– Катюху.

– Так была она у меня, я на эту хату только-только въехала. Горбуша ее привел, потом Костик появился… Горбуша смотрит, Катюха эта никакая, на хрена ты мне такая нужна, говорит! И ко мне! Вторым номером… А Катюха эта ушла. Слышу, дверь открылась, ну, думаю, все, Свищ подъехал, а у меня тут акробатические этюды! Выскакиваю вся на измене, смотрю, а это Катюха…

– А потом ты ее увидела в клубе вместе с Аркашей.

– Ну да, Аркаша у Освальда амфору попросил, я говорила?

– Говорила.

– Я Вите сказала, что эта Катюха с Горбушей была, ну Освальд его и зарядил, грибов ему вместо амфетамина подсунул. Грибной коктейль. И сделал так, чтобы Аркаша сам выпил.

– Грибной коктейль? – уточнил Прокофьев.

– Коктейль из грибов правды, – кивнула Мимоза.

– Коктейль из грибов… Сыворотка правды?