Тайна в черной рамке

Прокофьев медленно кивнул, соглашаясь. Захар – личность не самая заметная, но в системе Свища он занимался грязной работой, наверняка ему приходилось убивать. А в спецназовца он выстрелил, понимал ведь, что шансов уйти у него почти нет. Отмороженная башка у Захара, он действительно мог убить. И все равно засела в голове заноза. А вдруг все-таки убийца не Захар?..

– С Карамболем надо встретиться, поговорить, – осторожно сказал Шимановский. – Удержать его, так сказать, от ответных действий.

– Так в чем же дело? Карамболь – компетенция Каратаева, борьба с организованной преступностью – дело серьезное и суровое.

– Да ездил Каратаев к нему, – замялся Шимановский.

– И что?

– Карамболя нет дома.

– У СОБРа есть специальный выкуриватель для таких жуков. «Черемуха» называется.

– А постановление?.. Постановление выдадут, если Карамболь начнет убивать в ответ, а пока что решено его не дергать.

– Не дергайте.

– Съездил ты бы завтра к нему. Без постановления. Поговорили бы… Тебя он уважает.

– Карамболь меня ненавидит.

– От ненависти до любви… Сколько раз ты его шкуру спасал?

Прокофьев мог бы возразить, но не хотел уподобляться ломающейся девочке. У начальства благая цель – осадить волну криминальных разборок и убийств. И так уже много крови пролилось. А ведь работа по прекращению разгула преступности ведется круглые сутки, на износ, причем достается всем: и «убойному отделу», и борцам с оргпреступностью.

Глава 11

Задергались менты, засуетились, чуют, что Карамболь на низком старте. И это после того, как он прибрал к рукам все ниточки наркосети, которые вырвал у него Свищ. Еще не все сделано, сеть пока дырявая, много товара проходит мимо нее, а следовательно, мимо Карамболя, но дело идет. А после убийства Иваныча движение должно ускориться. Ясно же, что это недобитки Свища его порешили. Захар, падла, беснуется. Сначала покушение на Брайтона устроили, вчера Иваныча грохнули. А сегодня Прокофьев пожаловал. И ведь не пошлешь его на хрен. А хотелось бы!

В дом Карамболь мента приглашать не стал, вышел к нему во двор. Погода сегодня хорошая, солнце, мороз, от вчерашней метели не осталось и следа, все дорожки и подъезды к дому очищены от снега.

– Что делать собираешься, Карамболь?

Прокофьев мог назвать его по имени-отчеству, а он погоняло вспомнил, да еще на «ты» перешел. Карамболь – должно звучать гордо, но в словах Прокофьева сквозила небрежность. Как будто унизить хозяина дома хотел. Как будто право на это имел.

– Снеговиков лепить буду. А они мне Снегурочку родят, – сострил Карамболь.

– Думаешь, она заменит тебе Иваныча?

– Чего?! – встрепенулся Карамболь.

– Я тебя серьезно спросил, а ты мне какую-то пургу гонишь!

– Серьезно… Чего ты хочешь?

– Консул тебе звонил? Говорил, кто с Иванычем на контакт выходил? За день до смерти.

– Почему мне кто-то должен был звонить?

– Ты Снегурочку из себя не строй. Я к тебе с конкретным разговором, ты давай конкретный ответ.

– А снеговика не хочешь? С морковкой! – ухмыльнулся Карамболь.

– А знаешь, что Свищ не за хрен сидит? – Прокофьев смотрел прямо в глаза своему визави – спокойно, но пробирало до печенок.

Карамболю стало не по себе. Свищ уже в прицеле, Мирза почти дотянулся до него. Возможно, Свища на нож посадят, но случится это не сегодня и даже не завтра. У Прокофьева еще будет время сломать ему совсем не простую игру. Он ведь вполне может не принимать во внимание показания Гаврилы и сделать крайним Брайтона. Или даже самого Карамболя. Но что-то не очень хотелось меняться местами со Свищом.

– Это угроза? – набычился Карамболь.

– Думаешь, угроза?.. – вроде как искренне спросил Прокофьев и задумался. – Думаешь, я не с той ноги сегодня встал?.. Пойду я. Завтра зайду.

Мент повернулся спиной и уже на ходу бросил через плечо:

– Если сегодня дров не наломаю.

А ведь он на самом деле уходил. Карамболь нахмурился, глядя ему вслед. А вдруг он Гаврилу ломать пошел? А еще у Карамболя имелись вопросы, ответы на которые он мог получить только у Прокофьева.

– Эй! – Он щелкнул пальцами, вытянув вперед руку.

Но Прокофьев как будто и не услышал. Да и какой уважающий себя человек отзовется на «эй»?.. А Прокофьев себя уважал и других заставлял себя уважать. И слова он обычно правильные говорил, хотя порой и обидные. И по морде Карамболь получал от него вполне заслуженно.

– Прокофьев!

На этот раз мент остановился и, немного подумав, повернулся к Карамболю.

– Кто следующий? – спросил он.

– В смысле – кто следующий? – не понял Карамболь.

Зато он отчетливо понял другое. Прокофьев находился всего в двух шагах от него. А ведь полицейский даже с места не сдвинулся после того, как остановился. Оказывается, сам Карамболь подошел к нему, ноги сами понесли.

– Кто Иваныча убил, знаешь? Кто на контакт с ним выходил?

– Захар ему звонил.

– И стреляли в Иваныча из его пистолета. Экспертиза подтвердила.

– Все-таки Захар!

– Кому еще он звонил? Кому предлагал на контакт с ним выйти?

– Не знаю.

– Ой ли!

– Правда ничего не знаю.