Тайна в черной рамке

– Не надо никуда уходить, – сказал Егор. – Уйду я. Побуду до десяти, а дальше вы сами, Леонид Николаевич… Оружия у вас нет, свой пистолет я вам не оставлю. Просто никому не открывайте дверь. И если что, звоните мне.

Он-то Мышкина не удерживал, но и Вике делать больно не хотел. Не может он жениться на ней. Семья у него, дети, не может он бросить их.

Мышкин успокоился, но в десять часов вечера указал Прокофьеву на выход.

– Мы никому не откроем дверь, – вздохнула Вика. Она не хотела расставаться с Егором, но уж лучше синица в руках.

А на улице сыпал снег. Фонари светили ярко, но в районе детской площадки совсем темно. В снежной круговерти Егор с трудом различил человека. На фоне детского игрового городка с горкой и лесенками стоял мужчина среднего роста, может быть, чуть выше. Рядом с ним больше никого: ни женщин, ни детей. И еще Прокофьев почему-то не видел лица. Возможно, человек стоял к нему спиной или был в маске.

Но нет, незнакомец стоял к нему лицом, Прокофьев даже чувствовал на себе его взгляд – тяжелый, пронзительный. А к детской площадке от места, где стояла его машина, вела тропинка, засыпаемая снегом.

Егор взялся за ручку, собираясь открыть дверь, но любопытство оказалось сильнее желания ехать домой. Он по тропинке направился к человеку. Куртка расстегнута, пистолет в кобуре, выхватить его не трудно. А если снять перчатку, то пистолет достать будет еще легче.

Человек двинулся ему навстречу. Егор в это время снимал правую перчатку. А лицо незнакомца действительно скрывала маска, балаклава с прорезями. Егор быстро разжал пальцы, перчатка упала в снег, правая рука освободилась и тут же скользнула под куртку. Но человек в маске пистолет выхватывать не стал, поскольку держал его в руке. Он всего лишь вытянул руку и тут же нажал на спусковой крючок.

Одна пуля прошла над ухом, слегка, совсем не больно чиркнув по нему, вторая ударила в грудь. Егор ощутил, как эта пуля, пробив бронежилет, вошла в грудь и застряла где-то между передними ребрами в районе сердце. Стало трудно дышать, в глазах потемнело, руки ослабли, но Егор все же смог выдернуть из кобуры пистолет. А человек в маске продолжал идти на него и стрелять. Еще одна пуля ударила в грудь, бронежилет она не прошила, но сильный удар отбросил Прокофьева назад. Но вместе с тем правая рука вышла на линию огня, он выстрелил, человек в маске зайцем отскочил в сторону.

Егор выстрелил еще два раза, противник резко сдал назад. Прокофьев хотел выстрелить ему вслед, но в глазах совсем потемнело, и рука отказывалась держать пистолет. И все же палец нажал на спусковой крючок. Стрелял он без разбору, куда-то в снег, но киллер тем не менее не рискнул приблизиться к нему и окончательно исчез где-то за детской горкой.

Сознания Егор не терял, он даже нашел в себе силы подняться и пойти за преступником, но надолго его не хватило, сделал пару шагов и упал. Появилась Вика, он слышал, как она звонила в «Скорую». Затем услышал ее голос над своим ухом:

– Егор! Егор!..

Он попытался сфокусировать на ней взгляд, но не сумел. Перед глазами расплывались темные круги, голова кружилась.

– Уходи… – пробормотал он. – Захар.

Появился Мышкин, Прокофьев не видел его, но слышал его голос.

– Можно? – Леонид взял у него из руки пистолет.

Боезапаса там совсем чуть-чуть, патрона два-три, но Захара отпугнуть хватит. Не такой уж он и храбрец, каким кажется.

Но Захар так и не появился. Зато подъехал наряд полиции. Вика к этому времени сняла с Егора бронежилет, а Мышкин принес из ее машины аптечку. Но перевязать его они не успели, появилась машина «Скорой помощи», в ней Прокофьев сознание и потерял.

Глава 12

Наркоз отступал медленно, вместо мозгов – тяжелая вата, веки – те и вовсе залиты свинцом. Егор не мог открыть глаз, но чувствовал рядом Вику и слышал ее голос. Она сидела у изголовья кровати, держала его за руку. И говорила, говорила.

– Это не служба, а проклятие какое-то. Сколько раз в тебя стреляли, рука еще не зажила, вот опять!.. Может, хватит воевать? Может быть, стоит перейти на спокойную должность?.. Или просто в кабинете сиди, зачем тебе самому за бандитами бегать?..

До Егора вдруг дошло, что рядом с ним вовсе не Вика, за руку его держала жена Марина. Может, она и не такая красивая, но голос у нее приятный, пусть говорит, пусть удерживает его на этом свете…

Он все-таки разлепил веки, чтобы взглянуть на жену, в глаза хлынул солнечный свет, и он увидел перед собой Бутенкова, который вовсе и не думал уговаривать его сменить место службы или спрятаться за спинами своих подчиненных.

– А где линейка? – спросил Егор.

– Какая линейка? – удивленно и с улыбкой спросил Бутенков.

– Линейка криминалиста. На лицо… Романыч, я чувствую себя перед тобой криминальным трупом. – Егору пришлось постараться, чтобы выжать из себя улыбку.

Губы какие-то онемевшие, как будто их ледокаином обкололи. Или уже формалином обработали?

– Шутишь? И я пошучу. Это хорошо, что ты в бронежилете родился.

– Да неважный бронежилет… Или из «Беретты» стреляли?