Тайна в черной рамке

– Что из-за нас? Мы ему ничего плохого не сделали! Даже за ствол привлекать не стали!

– Значит, из-за меня ушел, – вздохнула она, уронив голову на грудь. Сигайлов, Сарычев, Прокофьев… Не дом у нее, а проходной двор!

– Козел он, этот ваш Леня, – скривился Савелий.

– Дело не в нем, – мотнув головой, тихо сказала Перова. – Дело во мне.

– Может, Мышкин просто сбежал? – спросил Ярыгин.

– Сбежал, – кивнула Перова. – От меня.

– Может быть, вообще?

– Ну да, с деньгами, – хмыкнула она.

– Почему с деньгами? – Ярыгин внимательно смотрел на Перову.

– Вы так подумали, что с деньгами. С этими проклятыми инкассаторскими деньгами!

– Я подумал?

– Да вы просто достали меня этими деньгами! И меня! И Леонида!..

– А он мог взять ваши деньги?

– Опять двадцать пять! – всплеснула женщина руками.

– Извините, охотничий инстинкт, ничего не могу с собой поделать.

– Не надо ничего делать. Просто уходите. И оставьте меня в покое.

– Я бы хотел задать вам пару вопросов.

– Уходите! – вскинулась Перова.

Глядя на нее, Савелий понял, что разговора не будет. Да и не дело это – терроризировать брошенную мужчиной женщину. Не везет Перовой, все мужики бегут от нее. Это карма. Возможно, кто-то проклял ее. За страшный грех.

Глава 16

Тихо в палате, ни одной живой души. Состояние улучшилось, Марина больше не дежурит у койки больного мужа, и врачи заходят все реже. Егор осторожно спустил ноги с постели, аккуратно встал. Он думал, голова закружится, коленки подкосятся, но нет, ноги уверено держали тело.

Прокофьев набрался смелости, сделал шаг, другой, ничего, все в порядке. Даже грудь не разболелась. Но лучше не рисковать. Отдохнуть немного, повторить, обойти палату, а завтра и в больничный коридор можно будет выглянуть.

Егор уж собирался сесть на кровать, когда резко открылась дверь. Он невольно вздрогнул: вдруг врачи. Но в палату вплыл генерал Ковелев собственной персоной.

– Прокофьев?!. – удивленно и с одобрением вскинул он брови. – А мне сказали, что ты совсем больной.

– Да вот, почувствовал вас, товарищ генерал! – улыбнулся Егор. – Начальство нужно приветствовать стоя.

– Начальство нужно слушаться.

Прокофьев решил не садиться. Если вдруг врач войдет, так и скажет: начальник пришел, ни сидеть нельзя в его присутствии, ни лежать.

– А ты связался с этой… – брезгливо поморщился Ковелев.

– Хватит!

– Что? – вскинулся генерал.

– Отношения с Перовой касаются моей личной жизни. Виктория, может быть, и не самая лучшая страница в моей жизни, но моя.

– Твоя, – со скрипом, но согласился Ковелев.

– А может, и лучшая, – вздохнул Прокофьев.

– Любишь? – немного подумав, спросил генерал. Заставил себя спросить.

– Люблю. – И Егор заставил себя ответить. При этом он посмотрел Ковелеву прямо в глаза.

– Все равно нехорошая история.

– Нехорошая.

– И очень сложная. И пока неразрешимая… На Сарычева все думают… И я думаю. Но доказательств нет.

– Будут. Обязательно будут. Сарычев создал вокруг себя критическую массу, не сегодня-завтра начнется цепная реакция. Я это чувствую.

– Чувствуешь… А если эта твоя Перова под пресс попадет? Она ведь могла стоять за ограблением банка.

– И я мог.

– Да нет, на тебя-то я как раз и не думаю, – в раздумье качнул головой Ковелев. – Но сама ситуация тебя компрометирует.

– Разрешится ситуация. Обязательно разрешится. А там будет видно…

– Я смотрю, ты уже на поправку пошел, Егор Ильич?

– Да вот чувствую, что скоро на службу.

– Именно такой ответ я и ожидал от тебя услышать, – улыбнулся Ковелев.

Он, похоже, понимал, что перегнул палку в своих подозрениях и даже обвинениях. Но ситуация действительно патовая. Если вдруг Сарычева не удастся привлечь к ответственности, подполковника Прокофьева упрекнут в непрофессионализме. А если не найдутся деньги Сигайлова, Егор останется под подозрением. А возможно, его даже подведут под статью.

Что ж ему делать в такой ситуации? Хоть из госпиталя Прокофьева забирай да в работу с головой окунай. А почему бы и нет? Может быть, с его появлением в отделе дело наконец сдвинется с мертвой точки?

* * *

В тюрьме можно все. Но за деньги. А за очень большие деньги можно купить и свободу. Брайтон уже заплатил, адвокаты работают, возможно, развалят дело, вытащат его на волю. Это ему и нужно. А тренажерный зал он не заказывал. И не платил за эту тему. А именно туда его и привели.

– Что-то я не понял, – едва слышно, себе под нос пробормотал он, с подозрением глядя на качков, от которых крепко несло конским потом.

Здоровые мужики, мордастые, все в наколках, и китайские драконы вытатуированы на них, и лагерные кресты. Камера обычная, просто вместо шконок здесь стояли силовые тренажеры – и самодельные, и профессионально изготовленные. И три качка, один за «бабочкой», второй пресс качает, третий штангу тягает. Тормоза в камеру уже закрыты, а ломиться в дверь у братвы не в почете.

– Ну чего стоишь? – спросил амбал с маленькими бесцветными глазами. – Проходи.

– Вы вообще кто такие? – расправил плечи Брайтон.

– Мы твой секс-шоп, – ухмыльнулся качок с лысой, как бильярдный шар, головой.