Тайна Вильгельма Шторица

Наклонившись над перилами, мы увидели, что один из шпиков, оставленных на посту в коридоре, поднимался с полу, растирая поясницу и охая.

— Что стряслось, Людвиг? — крикнул ему месье Штепарк.

Тот объяснил, что стоял на второй ступеньке лестницы, когда его внимание привлек шум, который и нас заинтриговал. Обернувшись, чтобы выяснить причину шума, он внезапно опрокинулся на спину, серьезно повредив поясницу, как если бы кто-то потянул его за ноги. Он божился, уверяя, что ему помогли упасть. Верить в это не хотелось, поскольку агент на цокольном этаже был один-одинешенек — его коллега нес вахту у главного выхода во двор. Но, с другой стороны, мы уже видели слишком много невероятного!

Через минуту мы уже осматривали чердак, который освещался через узкие верхние оконца. И легко убедились, что он был совершенно пуст.

В центре чердака крутая приставная лестница вела к бельведеру. Туда можно было попасть через люк, его крышка откидывалась с помощью противовеса.

— Между прочим, люк открыт, — шепнул я месье Штепарку, поставившему ногу на первую перекладину лестницы.

— Действительно, месье Видаль! И оттуда сильно дует. Вот откуда шум, который мы слышали. Сегодня очень ветрено, и флюгер скрипит на крыше.

— Однако мне кажется, это были все-таки шаги…

— Но здесь никого нет…

— А наверху?

— В этой поднебесной собачьей конуре?

Капитан Харалан в разговор не вступал. Он ограничился кратким: «Пошли!» — и указал на бельведер.

Детектив первым преодолел крутой подъем, придерживаясь за толстую веревку, свисавшую до самого пола, некое подобие перил.

Капитан Харалан, а затем и я поднялись следом. Помещение бельведера напоминало квадратную клетку, примерно восемь на восемь футов и высотой около двенадцати.

Здесь было сумрачно, невзирая на окна между опорными стойками, врезанными в балки двускатной крыши. Плотные занавески задерживали дневной свет. Стоило их поднять, — потоки солнца хлынули через стекла.

С четырех сторон бельведера взгляд охватывал весь город. Обзор был более широкий, чем с террасы особняка Родерихов, но все же меньший, чем с высоты собора Сент-Михай или башни крепости.

Вдали за бульваром я снова увидел Дунай. Город простирался к югу. Его панорамный[139] силуэт[140] определяли самые высокие точки — шпиль кафедрального собора, каланча городской ратуши, башня на холме Вольканг… А вокруг — необозримые просторы пушты с цепочкой далеких гор на горизонте.

Как вы догадались, и в бельведере никого не оказалось, как и во всем доме. Обыск не дал никаких результатов. Тайна дома Шторица так и осталась нераскрытой.

Поначалу я думал, что бельведер служил хозяину для астрономических наблюдений и здесь должны находиться приборы для изучения неба. Но я ошибся. Кроме стола и кресла, в клетушке ничего не было.

На столе лежали несколько листков бумаги и тот самый номер газеты, из которой я узнал о грядущей годовщине смерти Отто Шторица.

Несомненно, именно здесь отдыхал Шториц-сын, выходя из рабочего кабинета, а точнее — из лаборатории. В любом случае он прочел газетную публикацию, отмеченную, по-видимому, собственноручно жирным красным крестом.

Внезапно раздался крик Харалана, в нем слились воедино удивление и ярость.

На полке, прикрепленной к одной из стоек, капитан заметил картонную коробку и поспешил открыть ее.

Что же он там обнаружил?

Свадебный венок сестры, похищенный накануне!

Это уже была улика.

Глава X

Да, в нашем распоряжении было вещественное доказательство. На совести Вильгельма Шторица эта странная кража. Что двигало вором? Романтическое чувство? Никакого разумного объяснения этой кражи не было.

— Теперь вы больше не сомневаетесь, дорогой Видаль, что все это дело рук проклятого пруссака?! — Голос Харалана дрожал от гнева.

Месье Штепарк молча размышлял. В этом необычном деле слишком много неясностей. Вина Вильгельма Шторица несомненна, но неизвестны побудительные мотивы его действий, и не было ни малейшей уверенности когда-нибудь об этом узнать.

Я тоже промолчал.

— Этот мерзавец незваным явился на вечер, чтобы оскорбить нас, — продолжал капитан, — он бросил нам в лицо «Песню ненависти»! Да, мы не видели его, но зато слышали! Он был там! Я не желаю, чтобы от оскверненного его поганой рукой венка остался хотя бы лепесток!

Месье Штепарк с трудом отобрал венок у молодого человека, грозившего уничтожить единственную улику, добытую при обыске.

— Не забывайте, это вещественное доказательство, и оно нам понадобится при дальнейшем расследовании, так как, я полагаю, на этом дело не кончится.

Мы спустились по лестнице, в последний раз безрезультатно заглянув во все комнаты.

Выходящую на крыльцо дверь и калитку заперли на ключ и опечатали. Дом остался таким же заброшенным и пустынным, каким и был. На всякий случай по приказу начальника полиции двое шпиков остались возле дома для наблюдения.

Распрощавшись с месье Штепарком, который попросил держать в секрете результаты обыска, мы с капитаном Хараланом вернулись в особняк Родерихов.