Тайна Вильгельма Шторица

— А что будет завтра, мадемуазель? — прикинулся я непонимающим, целуя ручку юной чаровнице.

— Завтра — аудиенция у губернатора, получение «высокого соизволения», если употребить специальный термин…

— Ах, правда! Я совсем забыл! Это уже завтра?…

— И не забудьте, что вы — свидетель со стороны своего брата!

— Вы очень кстати напомнили мне, мадемуазель! Свидетель моего брата!.. Надо же!

— Я уже замечала не раз, вы бываете иногда весьма рассеянным…

— Каюсь, каюсь! Но завтра я таким не буду, голову даю на отсечение. Лишь бы только Марк не забыл!

— За него я спокойна! Итак, завтра в четыре…

— В четыре, мадемуазель Мира? А я-то думал, что в половине шестого… Хорошо, я буду без десяти четыре!

— Доброй ночи, месье Анри!

— Доброй ночи, мадемуазель Мира, доброй ночи!

Наутро жениху предстояли приятные хлопоты. Он казался спокойным, и я отпустил его одного. Ну а сам направился в городскую ратушу.

Меня немедленно провели к месье Штепарку, и я справился у него, нет ли какой-нибудь новой информации.

— Все по-старому, месье Видаль! — ответил он. — Можете быть уверены, наш герой не появился в Рагзе.

— Он все еще в Шпремберге?

— Я могу утверждать только то, что он был там четыре дня назад.

— Вы получили достоверное сообщение?

— Да, через служебную почту немецкой полиции, она подтверждает этот факт.

— Это меня успокаивает.

— А меня — нет, месье Видаль. Этот оборотень — вот уж сущий оборотень! — вряд ли решится когда-нибудь пересечь границу…

— Тем лучше, месье Штепарк!

— Тем лучше для вас, но я как полицейский предпочел бы схватить его за шиворот и засадить в тюрьму! Быть может, это удастся попозже…

— О, лучше попозже! После свадьбы! Тогда ловите его сколько вашей душе угодно!

Я откланялся, благодаря детектива.

К четырем часам пополудни все собрались в гостиной особняка Родерихов. Две кареты стояли на бульваре Текей — одна для Миры, ее родителей и для друга семьи, судьи Неймана; другая для Марка, капитана Харалана, лейтенанта Армгарда, одного из его приятелей, и для меня. Месье Нейман и капитан Харалан были свидетелями у невесты, лейтенант Армгард и я — у жениха.

Как объяснил мне капитан, сегодня не будет венчания, только церемония, в некотором роде подготовительная. После получения губернаторского разрешения завтра может состояться церемония бракосочетания в кафедральном соборе. Жених и невеста, получившие губернаторское разрешение и еще не обвенчанные, уже крепко связаны друг с другом и в случае непредвиденных обстоятельств, помешавших заключению церковного брака, остаются верными обету безбрачия.

В истории феодальной Франции легко отыскать следы похожего обычая, имевшего в своей основе нечто патерналистское[148], ибо вождь или сюзерен выступает в роли отца граждан. В Рагзе подобная традиция сохранилась до наших дней.

Юная невеста в свадебном наряде была очаровательна! Мадам Родерих выбрала туалет элегантный и скромный, но очень дорогой. Доктор и судья, как и мы с братом, оделись подобающим для светских приемов образом, а двое офицеров были в полной парадной форме.

На бульваре толпились любопытные, в основном женщины и девушки из простонародья, ожидавшие нашего выхода к экипажам. Свадьба всегда привлекает всеобщее внимание. Завтра в кафедральном соборе толпа, вероятно, будет значительно гуще, горожане продемонстрируют свое уважение семейству доктора Родериха.

Кареты одна за другой выехали из ворот особняка, завернули за угол бульвара, проследовали по набережной Баттиани, затем по улицам Князя Милоша и Ладислас и остановились у решетчатой ограды губернаторского дворца.

И здесь, на площади и во внутреннем дворе, толклись зеваки.

Через несколько минут мадемуазель Мира об руку с отцом, мадам Родерих об руку с месье Нейманом, следом за ними Марк, капитан Харалан, лейтенант Армгард и я заняли места в парадном зале, стены которого были обшиты дорогими деревянными панелями с тонкой резьбой. Свет проникал через огромные разноцветные витражи. В центре зала на большом столе красовались две роскошные корзины с цветами.

По праву родителей месье и мадам Родерих уселись по обе стороны от кресел, предназначенных для жениха и невесты. Позади них расположились четверо свидетелей — месье Нейман и Харалан слева, лейтенант Армгард и я — справа.

Церемониймейстер[149] объявил о выходе губернатора. Все присутствующие поднялись при его появлении.

Губернатор уселся на трон, затем спросил у родителей, согласны ли они на брак своей дочери с месье Марком Видалем. Получив утвердительный ответ, он обратился к жениху и невесте с традиционными вопросами:

— Марк Видаль, согласны ли вы взять в жены мадемуазель Миру Родерих?

— Согласен!

— Мира Родерих, согласны ли вы назвать своим мужем месье Марка Видаля?

— Согласна! — ответила девушка.