Тайна Воланда

Бегемот,

ставший

круглоголовым человеком с примусом, символизирует Адама Кадмона, первочеловека каббалистов. Он соотносится с человечеством, как организм

— со своими клетками. Мировая душа. Она же — ноосфера профессора

Вернадского, придумавшего наукообразную интерпретацию того, что

посвященные знали много тысячелетий назад. (В восемнадцатой главе

«Мастера…» — «профессор Вернадский»!) Библейские чудовища — левиафан

и бегемот — лишь двуликая аллегория этого истинного Адама, живой

планетарной машины, служащей для производства и перекачки «наверх»

чего-то очень важного. По первой трубе идет топливо для самой машины.

Чем бы неожиданным для нас это ни было, но мы его потребляем и, следовательно, хорошо с ним знакомы. А какой продукт готовят на земной

кухне и подают богам по второй трубе «бинокля»?

11. «МАСЛОПРОВОДНЫЙ ШЛАНГ»

Цепочка многозначительных совпадений протянулась через годы и

книги: от «непонятого гения советской авиации» — к летающему «Адаму».

Мы уже отмечали, что булгаковский роман перенасыщен сталью: стальная

шпага Воланда, стальные пряжки Маргариты, стальной клюв таинственного

воробушка… «Летел. блистая сталью», телохранитель Воланда —

звероподобный Азазелло. Но в полете он сменил свой маскарад и стал похож

на Абадонну: лицо «белое и холодное», а глаза — «пустые и черные».

Череп? Сталь и Лысый Череп, то есть Голгофа — могильный курган над

черепом Адама (пер. с древнееврейского — «красная глина»). Таким

косвенным образом мы вновь получаем странного Адама — летающего и

блистающего сталью. Нельзя не вспомнить и «Стальную птицу» В.Аксенова.

«Красный барон» тоже оставил «дорожный указатель»: именно Бартини

в конце двадцатых голов предложил строить стальные самолеты. Он же

подсказал общее название программы — «Сталь». Были созданы машины

А.Путилова («Сталь-2, — 3, — 11») и Р.Бартини («Сталь-6, — 7, — 8»).

Технологи,

работавшие

над

стальными

самолетами,

впоследствии

участвовали в проектировании и строительстве гигантов Веры Мухиной.

Стальная пара — Адам и Ева? Нашу догадку подтверждает

бартиниевский автопортрет 1952 года: темный профиль на фоне окна с

решеткой-крестом, перевитой колючей проволокой. За окном нагая женщина

протягивает надкушенное яблоко. Эта аллегорическая картина упомянута и в

первой статье о «невидимом самолете».

Повторяющиеся символы — первое, что должен отмечать дешифровщик.

Он ищет невидимый порядок в видимом хаосе. Сталь по-гречески —

«адамас». А полная дешифровка этой коллективной криптограммы такова: Адам — «машина», «перевозочное средство». В «Золотом теленке» Бендер

рассказывает притчу о советских комсомольцах Адаме и Еве. Он же говорит:

«Автомобиль — не роскошь, а средство передвижения». «Антилопа-гну» —

«адамическая» машина: имя владельца — Адам Козлевич. «…В городе

Арбатове появился первый автомобиль. Основоположником автомобильного

дела был шофер по фамилии Козлевич». Четкая параллель: первый человек

— первый автомобиль — животное (Козлевич). Иначе говоря — «живая

машина»,

пьющая,

подобно

булгаковскому

Бегемоту,

какой-то

необыкновенный бензин. А что предлагает Бендер Адаму Козлевичу?

Большую железную бочку с авиационным бензином!.. «Вам нравится

авиационный бензин?»

Из реки можно пить, — и по ней же легко добраться до соседних селений

и городов. Наверное, это и есть «перевозочное средство» для путников но

Вселенной — ветвящийся трубопровод, дающий «возможность передвигаться

в нем, почти мгновенно достигая любой точки нашей вселенной».

«Стоило мне перед сном потушить лампу в маленькой комнате, как мне

казалось, что через оконце, хотя оно и было закрыто, влезает какой-то спрут

с очень длинными и холодными щупальцами». Он кажется чернилами, в

которых можно захлебнуться. И далее: «Проснулся я от ощущения, что спрут

здесь». В словах булгаковского «мастера» (в действительности это был

иностранец) скрыта тайна «первой трубы», по которой поступает «топливо»

для планетарной машины. «Единственный живой» Воланд, склонившийся над

глобусом — «ноосферный» Адам Кадмон, единый и неделимый с

миллиардами человеческих существ. Наша кровь — Его кровь. Она «ушла в

землю» — в символическую Голгофу, в «адамову голову», в череп, который и

есть наша планета. Лысый Череп. В этой чаше кровь загадочным образом

пресуществляется и возвращается к своему истоку, из которого пьет

человечество: «И там, где она пролилась, уже растут виноградные гроздья».

Кровь — в вино…

Что же течет на Землю? Не та ли огненная мазь. которую

многозначительно втирают в больную ногу Воланда? Подсказка есть: глобус,

«с одного бока освещенный солнцем», и «сожженное солнцем» лицо

Воланда. А какое масло разливает Аннушка — перед тем, как пролиться

крови? Подсолнечное! Перечитайте то место, где Бегемот сбегает от

чекистов: в одном предложении упомянуты две трубы — водосточная и

дымовая (вниз и вверх). Намек на «неразлучную парочку»? Левиафан —

низводит на Землю невидимое «подсолнечное масло», порождающее

органическую жизнь. То есть — библейского бегемота, тварь Божью (Воланд

о Бегемоте: «Убить проклятую тварь!»), которая пьет эту огненную жидкость