Тайна Воланда

ее свадьбу у Брокгауза и Ефрона сказано: «отпразднованная с большой

пышностью, закончилась Варфоломеевской ночью или парижской кровавой

свадьбой».

А зачем вообще понадобилось запутывать читателя — тем же нехитрым

приемом, что и с двумя Бэконами? Маргарита де Валуа была бездетна (как и

Маргарита!), но в той же редакции романа, где упомянуты «интересные

рукописи Бэкона», Коровьев говорит отнюдь не о «прапрапраправнучке»:

«Если разрешите… потом… это долго, — голос Коровьева становился все

тише, — тут вопрос переселения душ… В шестнадцатом веке вы были

королевой французской… Воспользуюсь случаем принести вам сожаления о

том, что знаменитая свадьба ваша ознаменовалась столь великим

кровопролитием…». Не Гессара, а ее собственная!..

Душа ровесницы Ф.Бэкона — французской королевы Маргариты де

Валуа — воплотилась в Маргариту. По какому-то загадочному закону

обстоятельства ее жизни воспроизвелись в Москве 30-х годов: она бездетна, не любит своего мужа, занимает верх прекрасного особняка, не нуждается в

деньгах и не прикасается к примусу. Даже замуж она вышла девятнадцати

лет — как и Маргарита де Валуа! В последней редакции Булгаков убирает

намеки на Френсиса Бэкона и запутывает вопрос о происхождении

Маргариты. Тогда же из текста исчезают некоторые приметы Бартини. Не

связано ли это с его арестом в январе тридцать восьмого года?

…После первой мировой войны шеф шифровальной службы французской

армии генерал Картье и американский контрразведчик полковник Фабиан

заинтересовались страницей из прижизненного издания бэконовского

«Нового Органона». Картье нашел ключ к шрифтовому коду, и в начале

двадцатых годов расшифровал один документ, про который было точно

известно, что он принадлежал Френсису Бэкону. Текст оказался

автобиографией барона. Первые же строки стали настоящей сенсацией: «Я

законный сын королевы Елизаветы I. Мое настоящее имя Тюдор. Сэр Николас

Бэкон — мой приемный отец. Леди Анне Бэкон я приношу мою горячую

благодарность: она меня вырастила, воспитала, защищала и мудро

наставляла. Я ей обязан жизнью: это она меня спасла, когда 25 января 1561

года я был рожден Елизаветой, которая требовала умертвить меня. Рожая, королева Елизавета кричала: „Убейте, задушите его!“…».

Далее рассказывается о том, что отцом непризнанного принца был граф

Лейстерский. Но гораздо больше нас заинтересовало это признание: «Шли

интриги при дворе. Королеве нашептывали, что я готовлюсь управлять не

только Англией, но и всем миром. Напуганная такими наветами, королева с

согласия графа Лейстерского поспешила отправить меня во Францию в

качестве дипломата при английском посольстве. С большим интересом взялся

я за мою дипломатическую миссию в 1576 году. Тогда я начал разрабатывать

секретный метод криптографии и писать историю моей жизни. Я описал свою

любовь к Маргарите де Валуа, сестре короля Франции и жене Генриха

Наваррского. Я ревновал ее к принцу Генриху Гизу, но прелестная и верная

Маргарита дала мне все доказательства преданности и любви. Она мне

казалась красивее всех англичанок вместе взятых, я хотел с ней

обвенчаться, но королева Елизавета этому браку воспротивилась (1579 г.). И

роман мой закончился».

Круг замкнулся: Воланда интересуют рукописи Бэкона — то есть, роман

мастера. — а тайной женой мастера оказывается перевоплотившаяся

Маргарита де Валуа — возлюбленная Ф.Бэкона! Понятно также, почему

героем романа стал писатель: расшифрованный документ подтвердил

правоту тех исследователей, которые доказывали, что Шекспир был лишь

маской истинного автора — лорда Бэкона. «Весь мир — театр». Сопоставьте

эту шекспировскую фразу с эпизодом на Воробьевых горах: в конце XIX —

начале XX века на двадцатиметровом занавесе Большого театра был

изображен вид на Москву с Воробьевых гор.

«Мои сочинения я зашифровал, и это требовало много времени.

Подписываюсь именем Шекспира, но мое настоящее имя можно прочесть в

моих произведениях, зашифрованным в цифрах на греческом или на латыни.

Философские мысли, мудрость — содержание своих работ я завещаю

руководителям человечества всего мира. Тысячелетия прошли, а

произведения Гомера живы. Время не наложило на них руку; так должно

быть и с моими манускриптами (если только они не пропадут). Пророка не

чтут на его родине, так это было и 1600 лет назад в Палестине. Я жду дня

справедливости и правосудия».

Шекспироведы отлично знают, что фамилия «стратфордского гения» —

Шакспер (Shakspere). Именно так он подписал завещание и был записан при

крещении и погребении. Родители, жена и дочь Шакспера были

неграмотными, а сам он спекулировал солодом для варки пива, занимался

ростовщичеством и даже судился с соседом из-за двух шиллингов. Не

найдено ни одного автографа пьесы или сонета. В завещании Шакспера

упомянуты кровать и старая ваза, но нет ни слова о книгах и о правах на его

литературное наследие.

Почему бы не признать факт подмены, если он так очевиден? Должно

быть, кто-то весьма заинтересован в том, чтобы на свет не появились

таинственные манускрипты. «Если только они не пропадут», — пишет сэр

Френсис. Но у лорда-канцлера английского королевства было немало