Тайна Воланда

того, в предисловии дважды упомянуты некие «Гелиопольские Братья», которые благодарны Адепту. Возможно, речь идет о первых учениках школы

«Атон»: Гелиополь (Иуну) был центром культа Ра, чей Атон — Солнце.

О происхождении Адепта ничего не известно. Фамилия явно

итальянская, но с таким же успехом этот человек мог быть французом, немцем, поляком или русским. Его называли «новым Сен-Жерменом». Писали

даже, что под именем Фулканелли скрывается принц, имеющий право на

престолы нескольких европейских монархий — бывших и нынешних.

«Маленький принц»?

…В конце жизни Антуан де Сент-Экзюпери пишет сказку о

принце-волшебнике, прилетевшем с планеты трех вулканов. Не намекает ли

он на знакомство с Фулканелли? Все биографы писателя особо выделяют

парижский период — 1920-21 годы — «время внутреннего созревания» и

увлечения Платоном. Товарищи насмешливо звали его «Тонио-лунатик».

Тогда же Сент-Экзюпери принимает решение стать летчиком и берет частные

уроки пилотирования. В это же время в Париже происходит другое событие

— генерал Картье расшифровывает автобиографию Ф.Бэкона. А через год

после того, как Фулканелли «презрел суету нашего мира», в Петроград

прибыл конструктор и пилот Роберто Бартини. Первым приезд барона

«отметил» Грин, сделав Бартини прототипом летающего Друда в

«Блистающем мире» (1923). Цирковой псевдоним Друда — «Человек Двойной

Звезды». Сравните это с загадочной фразой Фулканелли, которую приводит

его ученик в предисловии к «Тайне готических соборов» (русский перевод —

1996 г.): «Наша звезда — единственная, но, однако, она двойная. Умейте

различать реальную звезду и ее отражение и вы заметите, что она светит

гораздо ярче днем, чем в полной тьме». Становятся понятными ртуть и

золото, обнаруженные в книгах «Атона» — начало и конец, превращение

Меркурия в Красного Льва. Именно этот путь избрал Фулканелли. После его

исчезновения было найдено письмо неизвестному Учителю, в котором

Фулканелли утверждает еретическую для всякого алхимика мысль: «Тот, кто

может совершить Делание с помощью одного лишь Меркурия, нашел

наиболее совершенное, то есть обрел свет и совершил Магистериум».

Свет — не только аллегория. Адепт называет его верным знаком

завершения Делания: сосуд «становится светящимся, подобно солнцу».

Вспомним булгаковскую Маргариту, живущую в готическом особняке: ее

кожа засветилась от крема из золотой коробочки Азазелло, а в полете она

разбивает «освещенный» знак. В том же ряду — необыкновенный свет, который обрушился на Маргариту в начале бала («мессир не любит

электрический свет»!). Яростный свет пылает в чреве толстовского

гиперболоида, светится радиоактивный металл М, добытый из вулкана. Свет

Фулканелли… Не потому ли летательный аппарат Друда (настоящее имя —

Гора) сравнивается с «помпейским светильником»? Помпея — вулкан —

Фулканелли? Нельзя не вспомнить и «альтер эго» Хоттабыча — циркового

мага с «русско-итальянской» фамилией Сидорелли, — а также волковскую

девочку Элли — алхимическое дитя «Изумрудной Скрижали».

24. «РУССКИЙ В ИТАЛИИ»

Мать отдала грудного ребенка в приют и утопилась в реке. В раннем

детстве мальчик стал проявлять некоторые странности. Затем его взял на

воспитание барон по имени Бартоломеус. Неожиданно для себя барон

оказался родным отцом подкидыша и открыл в нем магические способности, передающиеся по наследству. Когда отец умер, юноша осознал свое

таинственное предназначение…

Это не биография барона ди Бартини, а сюжет знаменитого романа

Густава Майринка, написанного в 1921 году — в то время, когда Бартини жил

в Италии. К тому же «Белый доминиканец» стал первым литературным

произведением, в котором прямо и открыто говорится о преображении

человека как истинной цели алхимии. Вместе с титулом к герою переходит

звание потомственного городского фонарщика и членство в «цепи» — в

каком-то сверхмогущественном ордене, действующем во всей обитаемой

вселенной. О целях этого сообщества говорит имя барона — Христофор: так

звали легендарного великана, перенесшего через реку младенца Иисуса. В

конце романа герой переживает трансмутацию, схожую с той, что описал

Канселье: «Все тленное во мне выжжено и в таинстве смерти превращено в

пламя жизни». В предисловии к следующему роману — «Ангел западного

окна» — Майринк пишет: «Я говорю… не о той сугубо практической алхимии, которая занята единственно превращением неблагородных металлов в

золото, а о том сокровенном искусстве королей, которое трансмутирует

самого человека, его темную, тленную природу, в вечное, светоносное, уже

никогда не теряющее сознание своего Я существо».

Предположим, что прототипом майринковского Христофора стал барон

Роберто ди Бартини, известный на Западе под псевдонимом Фулкансллн. В

1921 году Адепт заканчивает «Тайны готических соборов». Эта книга

рассказывает об этапах Великого Делания, зашифрованных в архитектурных

деталях и скульптурах католических церквей. Наряду с алхимическими

символами Фул-канелли выделяет знаки древних египетских мистерий.

Главный из них — анх (crux ansata): «…Форма больших религиозных

сооружений Средневековья, с присоединенной к хорам полукруглой или