Тайна Волшебницы Света (СИ)

— Ну, куклой она и так сможет вскоре обзавестись, только живой! — рассмеялся Галион. — Как только принц вернётся из похода.

— Галион! — шикнула на дворецкого эллет. — Ты говоришь о королевской семье!

— Так ведь, любовь не щадит и королей! — ухмыльнулся он. — К тому же, наш король спит и видит, что принц продолжит его род и подарит ему внуков.

— Я не уверена, что этот союз заключен по любви, — сердито заметила дева. — Ты же знаешь, король подписал договор с Элрондом.

— Ну и что? Разве хоть одна дева сможет устоять перед нашим принцем? Хотя, одну такую я все же знаю! — и Галион бросил на Тауриэль лукавый взгляд.

Она нахмурилась ещё сильнее, уловив намёк. Неужели же она действительно ревнует?

— Интересно, это правда, что принцесса сразила демона из Кирит Унгол в одиночку? — спросил Галион.

— С перепугу, не иначе, — проворчала Тауриэль. — На воина она уж точно не похожа! Сам увидишь завтра. Я слышала, с ней в горах был Глорфиндел, я скорее склонна приписать ему этот подвиг.

— Да… — протянул задумчиво Галион. — Интересно взглянуть на внучку Великой Владычицы и дочь Серебряной Королевы. Она действительно так красива, как о ней говорят?

— Всё её достоинство заключается в том, что она королевских кровей! — раздражительно ответила эллет. — Для нашего Владыки это самое ценное в выборе жены для принца.

— Что с тобой творится, Тауриэль? — уже серьёзно спросил Галион. — Я впервые слышу от тебя такие слова. Похоже, что ты действительно ревнуешь Леголаса? Почему новость о его свадьбе тебя так злит?

Тауриэль промолчала, стиснув зубы, и сердито отвернулась от Галиона. Она действительно злилась и ревновала, но объяснять дворецкому причины не собиралась.

А всё потому, что письмо Леголаса с предложением руки и сердца успело попасть к ней в руки ровно за час до того, как король объявил всем, что его сын женился на принцессе Лориэна.

И теперь Тауриэль гадала: для чего её принц отправил ей это послание? И как понимать его женитьбу на Аэлин?

Единственный выход — ожидать возвращения Леголаса. А до тех пор, главное — не выдать своих истинных чувств по отношению к новой принцессе… Но это будет нелегко!

====== Не ходите, девы, по лесу гулять! ======

Впервые проснувшись во дворце лесного короля, Аэлин даже не сразу поняла, где она находится. Обстановка её сказочной опочивальни сбила девушку с толку — она решила, что всё это ей снится, и лишь через пару мгновений вспомнила, что вчера ночью прибыла в Мирквуд, ко двору короля Трандуила.

Нэя уже ожидала её пробуждения, чтобы помочь принцессе привести себя в порядок. С её помощью Аэлин умылась, причесалась и позавтракала, после чего принялась разбирать свои платья.

Правда, весь гардероб принцессы остался в Лориэне, и в её сундуке были лишь чопорные траурные платья, сшитые для неё в Медусельде. Да, они были из роскошных тканей, но не имели совершенно никакой отделки, даже тонкая тесьма не оживляла их. Таково было желание самой Аэлин — она хотела, чтобы её наряды выглядели как можно более аскетично, отражая тем самым пустоту в её душе после гибели Халдира.

Осмотрев это безобразие, горничная недовольно покачала головой и сказала, что непременно пришлёт к принцессе портных, ибо супруга принца должна выглядеть прилично, а не напоминать плакальщицу на похоронах.

К тому же, король Трандуил не выносит черный цвет и, если Аэлин хочет понравиться ему, ей придётся забыть о трауре. Но, самое главное, что Леголас полностью разделяет мнение отца в этом вопросе.

В итоге, за неимением ничего лучшего, принцесса надела простое черное бархатное платье, правда, отказавшись от траурной вуали. Сегодня ей почему-то не хотелось напоминать своим видом Ниэнну.

На голову девушка надела золотую диадему, которую украшал большой каплевидный сапфир, соперничающий своим оттенком с цветом её глаз. Слишком простой крой её платья оттенял сверкающий кулон с адамантом, подаренный Галадриэль. Вид у Аэлин получился строгий, но всё же, не настолько мрачный, как во дворце короля Теодена. Оглядев себя в зеркале, она удовлетворенно улыбнулась.

Не терпящий возражений тон, которым добрая служанка поучала принцессу, выдавал её слепую преданность королю и принцу, а также её убеждение в том, что жена должна во всём повиноваться мужу, даже в таких мелочах, как цвет её нарядов. И двух мнений на этот счет, по убеждению Нэи, быть не могло.

Услышав подобную отповедь, Аэлин нахмурилась: а ведь ей показалось вчера ночью, что они со служанкой найдут общий язык, но, похоже, что к ней приставили не горничную, а дуэнью…

Тот факт, что в глазах Аэлин промелькнула тень при упоминании её мужа, не ускользнуло от острых глаз служанки. Это насторожило Нэю, и она пообещала себе, что непременно докопается до истины.