Тайна ворона

Сихо бросилась за ним, но потеряла из виду. После спертого воздуха комнаты ее наконец окутала свежесть, над головой раскинулось светлое, прозрачное, голубое небо. Дул ласковый летний ветерок, и недавняя гнетущая духота быстро забылась. Отражая лучи солнца, проникающие сквозь зеленую листву, сверкала лазурная вода источника.

– Где же он? – Она остановилась и вытерла пот со лба, но тут ей под ноги подкатился белый клубок. – Момо!

Песик тоже подрос, как будто пытался сравняться с Цубаки. С тех пор как девушка принесла щенка в священные земли, его свисающие ушки поднялись торчком, а неуверенно ковылявшие лапки зашагали твердо и быстро.

Момо, увидев, что Сихо ее заметила, повернулась к ней спиной, словно говоря: «Иди за мной». Обежав мелкой рысью источник, она привела хозяйку к большому камню, в тени которого царила приятная прохлада.

– Цубаки…

Он сидел, обхватив колени руками, и не обращал никакого внимания на собаку, что бросилась облизывать его лицо.

Сихо не знала, как лучше с ним заговорить. Он явно изо всех сил старался вылечить ятагарасу. Только не смог. Поколебавшись, девушка села рядом. Момо озадаченно взглянула на нее, и Сихо погладила собаку, чтобы показать, что все хорошо.

Было тихо. Только ветер гнул верхушки деревьев и трепал волосы Сихо и Цубаки.

– Сихо… – помолчав, слабо произнес Ямагами.

– Что? – ласково отозвалась она.

– А если бы я не был божеством, ты все равно осталась бы со мной?

Она мгновенно ответила:

– Божество ты или нет – неважно, я все равно люблю моего сына.

Девушка хотела сказать это твердо и уверенно, но голос прозвучал нежнее, чем она ожидала.

Цубаки глубоко вздохнул:

– Что мне делать, Сихо? Кажется, мне не хватает чего-то важного для божества.

– Чего-то важного?

Он кивнул, беспокойно смотря перед собой.

– Иногда от злости я сам не свой. И раньше думал, что в этом нет ничего страшного. Думал, моя горячность не наделает проблем. Но теперь я не сумел исправить своей силой то, что сам испортил своим гневом. Сейчас попытался и впервые понял, что не могу. Но так не должно быть. Значит, я несовершенен.

Мальчик в раздражении взлохматил свои белые волосы, и Сихо подумала, что он похож на гончара, недовольного своим произведением.

– Цубаки, послушай меня, – начала она и села перед ним прямо, сложив руки на коленях. – Не думаю, что дело в том, совершенное ты божество или нет.

Он горько улыбнулся:

– Твои слова и поддерживают меня, и огорчают. Для меня это важно.

Сихо закусила губу.

– Я не об этом. Я хочу сказать, что, даже если бы ты был идеальным, считать себя всемогущим – ошибка.

Еще до того, как оказалась здесь, Сихо считала, что не существует всесильного бога. И после встречи с Ямагами и ятагарасу она не только не отказалась от этой мысли, но, наоборот, укрепилась в ней. Может, где-то и было не знающее границ «нечто», однако в том, что Цубаки не такой, Сихо не сомневалась. Потому и вернулась сюда.

– Всегда есть что-то необратимое. И у людей, и у богов, просто в разной степени. Потерянное не возвратится. В мире нет почти ничего, что мы могли бы возобновить. А если сделал что-то непоправимое, сетовать и убиваться бесполезно. Хотя, конечно, важно взвесить свои поступки, чтобы не повторять ошибки, понимаешь? И все-таки самое важное для тебя – не скорбеть из-за того, что ты не всемогущ.

– А что же?

– А подумать, какие силы у тебя есть.

– Какие силы у меня есть? – рассеянно повторил Цубаки. Он пока не до конца уяснил слова девушки.

Как раз в эту минуту она подумала, что очень многое зависит от того, поймет он сам или нет.

Ямагами крепко сжал обеими руками подол кимоно, посмотрел на свои коленки и робко поднял глаза:

– Я хочу еще раз попробовать. Не хочу сдаваться.

– И правильно. Пойдем обратно.

Сихо ожидала услышать не совсем это, но зато он сам решил вернуться! Уже прогресс. А лучше всего – если удастся спасти того ятагарасу.

Они снова оказались в темной комнате и у входа увидели Оодзару, которого в последнее время почти не встречали. Он о чем-то беседовал с воронами, но, заметив Сихо с Момо, поклонился Цубаки и, не сказав ни слова, удалился.

– Позвольте попытаться еще раз.

Мрачные Масухо и Надзукихико, видимо потерявшие надежду, от неожиданности захлопали глазами, однако сразу же ответили: «Пожалуйста!» – и отошли от тяжелораненого.

Цубаки еще раз приблизился к ворону и, собрав всю свою силу, стал заклинать еще серьезнее, чем раньше: «Исцелись! Исцелись!» Однако ничего не происходило.

– Исцелись!

Разочарование присутствующих усиливалось.

– Исцелись же! – Цубаки нервничал, голос его дрожал, и к нему тихонько подошла Сихо.

Она смотрела на тело ятагарасу перед собой: его кожа под бинтами выглядела все так же жалко. Девушка тоже чувствовала свою вину.

– Прости… – Она опустилась на колени рядом с Цубаки и дрожащей рукой прикоснулась к раненому.

Тот застонал, и тело его напряглось от мучительной боли. Испугавшись, что коснулась раны, Сихо отдернула руку, но дело оказалось не в этом.