Тайна воцарения Романовых

И к тому же в России человек мог попасть на правеж только за личный долг — сам брал, значит, должен был думать, как отдавать. А вот выколачивания налоговых недоимок, как во Франции или Польше, не практиковалось. Наоборот, как подчеркивал Олеарий, “государь… не желает допустить, чтобы хоть один из его крестьян обеднел. Если кто-нибудь из них обеднеет вследствие неурожая или по другим случайностям и несчастьям, то ему, будь он царский или боярский крестьянин, от приказа или канцелярии, в ведении которых он находится, дается пособие, и вообще обращается внимание на его деятельность, чтобы он мог снова поправиться, заплатить долг свой и внести подати начальству”.

26. ПОЛКИ “НОВОГО СТРОЯ”

За ходом европейской войны следили несколько политиков, пока воздерживавшихся от участия в ней. Ришелье, Густав II Адольф и Филарет. Ришелье ставил своей целью сокрушение Габсбургов и европейскую гегемонию Франции, Густав Адольф — создание шведской “Балтийской империи”, Филарет — возврат земель, захваченных Польшей. Причем планам шведского короля и патриарха способствовали серьезные ошибки Сигизмунда III. С точки зрения национальных интересов Речи Посполитой было бы выгоднее поддержать протестантов, тогда она имела шанс вернуть Силезию, некогда захваченную у нее Габсбургами. Но Сигизмунд пошел по пути, на который его подталкивали иезуиты. Встал на сторону императора. Отряды польской шляхты пополняли армии Фердинанда II, сражались в Германии, Чехии, Венгрии.

Усиливающаяся Россия пользовалась в Европе все большим авторитетом. И трансильванский король Габор Бетлен даже вынашивал проект создания “некатолического союза”, который раздавил бы Габсбургов — а во главе этого союза видел Москву и прислал к царю посольство для переговоров. К идеям венгров Филарет отнесся осторожно, вступать в борьбу за чужие интересы он считал ненужным. Но и не отвергал потенциальных союзников, их обнадеживали, обменивались дружескими заверениями. Оказывалась и реальная поддержка странам протестантского лагеря.

В первую очередь это ощутила Голландия. Близорукое хозяйничанье ее правителей вызвало страшный перекос в экономике. Олигархи ориентировались на развитие своих мануфактур, на роль “всемирных извозчиков” и перекупщиков, на колониальные выгоды, а сельское хозяйство очутилось в полном загоне, нидерландцы жили на привозном хлебе. В войну это сказалось. С суши их блокировали армии противника, а когда войска Тилли и Валленштайна принялись разорять Северную Германию с ее портами, вторглись в Данию, стало совсем туго. В Голландии начался голод. Выручили ее русские, согласившиеся продавать зерно в больших количествах. Испанский агент в секретной записке сообщал: “Надо принять во внимание, что самая большая торговля, которую голландцы ведут теперь и все долгие годы и которую они считают наиболее обеспеченной — это торговля с севером, главным образом с Московией”. А Олеарий писал: “И сами голландцы признают, что несколько лет назад во время большой дороговизны Россия сильно помогла им своим хлебом”.

Шведский король по натуре был в большей степени военным, чем правителем. Но при нем выдвинулся на должность канцлера блестящий администратор и дипломат Аксель Оксеншерна. И возник плодотворный дуэт — король полностью передоверил ему управление страной, а сам отдался любимому делу и занялся кардинальными реформами армии. В ней вводилось единообразное обмундирование, снаряжение, вооружение. Пехота получила новые мушкеты, весившие 4 кг (старые 6 кг), что позволяло стрелять без подставок. А заряжались они бумажным патроном — количество движений при перезарядке сократилось вдвое. Шведская промышленность стала выпускать до 6 тыс. мушкетов в год.

Совершенствовалась структура войск. Полки состояли из 1300–1400 солдат, каждый делился на 8 рот. А 2 полка сводились в бригаду. Это давало возможность легко перестраивать части и маневрировать ими. Вместо прежнего соотношения половина на половину 2/3 солдат были мушкетерами, а 1/3 пикинерами, прикрывающими их. Огонь велся залпами, повзводно. Король создал новый вид тяжелой кавалерии, драбантов, они сводились в эскадроны по 150 чел., были вооружены палашами и пистолетами, защищены касками и кирасами. Появилась и облегченная конница с карабинами — драгуны. Еще одним новшеством стали легкие пушки (их называли “кожаными” из-за кожаных чехлов) — каждую перевозили 2 лошади, и их придавали по 2 на полк. Менялась и тактика. Как уже отмечалось, европейские армии строились к битве большими батальонными каре из десятков шеренг. Шведы стали строиться в длинные линии — это обеспечивало максимальный огонь и сокращало потери от ядер противника.