Тайна за семью печатями

Правая рука онемела, и он переложил клинок в левую. О боли не думал, полностью сосредоточившись на предстоящем броске. «Ты сможешь!» — вдруг отчётливо прозвучало в голове. Он мог бы поклясться, что произнёс это не человек. Голос прозвучал хотя и твёрдо, но тембр был убаюкивающим, бархатистым, так могли бы разговаривать коты, если бы умели.

— Ты сможешь, — повторил он вслед за невидимым собеседником, обращаясь то ли к самому себе, то ли к чужому клинку в его руке. Зазвучала барабанная дробь — наверное, в висках от напряжения усилилась пульсация крови, отдаваясь в ушах. Он бросил последний взгляд на смирно сидящего пса. На яблоко на крупной голове с большими ушами, одно из которых было сложено треугольником, а второе поднято кверху, отчего вид у пса был особенно трогательным и беззащитным, несмотря на внушительные размеры. Закрыл глаза. Медленно досчитал до трёх… Нож раскалился, обжигая ладонь. Бросок… Вскрик в толпе. Кажется, кто-то из женщин упал в обморок.

— Браво! — Аплодисменты в этот раз не были бурными. Хлопал лишь офицер, вложив пистолет обратно в кобуру.

Владимир с облегчением увидел, что пёс так и сидит на месте, немного растерянно глядя по сторонам, а над ним «висит» зелёное яблоко, из которого торчит клинок. Ровно из середины. Лезвие на несколько сантиметров вошло в мягкую древесину ворот.

— Вы есть опасный человек, — игриво погрозил пальцем офицер, обращаясь к раненому, и подал знак солдатам снова взять мужчину под руки. — Теперь вы есть арестованы, но… — он выдержал театральную паузу, — не расстреляны. — И рассмеялся, довольный собой.

Краткие комментарии для любознательных

Коммунисты — члены коммунистической партии; являлись самыми активными членами советского общества. Коммунизм — идеалистическая теория, в основе которой лежит социальное равенство. В годы Великой Отечественной войны в действующую армию было направлено свыше 1,5 млн коммунистов, значительное количество действовало в составе партизанских отрядов и подпольных организаций на оккупированной территории. В первую очередь гитлеровцы стремились уничтожить именно их. За годы войны в партию было принято свыше 4 млн человек. Уходя на ответственное задание или накануне атаки многие красноармейцы писали заявления: «Если погибну, прошу считать меня коммунистом».

Глава 20. «О! Доброволец!»

— Вот ведь! — воскликнул Леонид, и, не сговариваясь, они с Асланом кинулись сквозь еловую чащу к полю, уверенные в том, что Андрюшка отправился именно туда, спасать своего дядю и доказывать, что он уже взрослый, чтобы принимать самостоятельные решения.

— Юв, Гал, ищите Андрюшку! — скомандовала Валентина, прекрасно понимая, что её пудели ни разу не выполняли подобной команды и вряд ли готовы добровольно последовать за исчезнувшими в тёмном лесу хозяевами. Юв и Гал и вправду медлили, со страхом вглядываясь в мрачные дебри. Им казалось, что они уже совершенно не помнят, каким путём привела их сюда овчарка, а треск сухих сучьев под торопливой богатырской поступью главы семейства и лёгкими, почти невесомыми шагами Аслана придавал им не уверенность в правильном направлении, а сомнения, действительно ли эти звуки исходят от знакомых Людей, а не от жителей страшных колючих зарослей.

— Ну и стойте тут как истуканы! — с досадой прикрикнула на них Валентина и обернулась на Тамару: — Мама, не переживай! Он обязательно найдётся! Вот увидишь, папа и Аслан скоро вернутся, а с ними и Андрюшка, и дядя Володя!

Тамара отрешённо погладила ластящихся к ней котов. Альф и Рол утешали её как умели — громким мурчанием, стараясь при этом заглянуть ей в лицо своими пытливыми, зелёными, как июньская хвоя, глазами. Юв и Гал, виновато помахивая белоснежными помпонами на хвостах, тоже жались к её ногам, подальше от рассерженной хозяйки-воспитательницы.

— Всё хорошо, мои родные, всё хорошо… — убеждая саму себя, твердила Тамара, поочерёдно лаская питомцев. — Вы ни в чём не виноваты. Вас к такому не готовили. Такого вообще не должно было случиться…

***

В этот раз они почти сразу нашли место, где, судя по подсохшим бурым пятнам, долгое время лежал раненый Владимир. Помогла тропинка, оставленная тремя парами собачьих лап. Пройдя по ещё не успевшей подняться траве, Леонид и Аслан оказались в огороде, засаженном в основном картошкой, и осторожно приблизились к бревенчатой избе, миновав загон для скота, где вздыхала и переступала ногами корова, вероятно не привыкшая находиться летом в четырёх стенах. Доносившиеся издалека звуки (дом стоял на отшибе) явно свидетельствовали о том, что в посёлке уже находится враг. А вот в избе, да и во всём дворе никого не было. Даже обычный для каждого подворья сторожевой пёс не подавал голоса. Его молчание, впрочем, скоро разъяснилось.