Тайна за семью печатями

Оборона Брестской крепости: к 22 июня 1941 года в крепости дислоцировалось 8 стрелковых батальонов, 1 разведывательный, 1 артиллерийский полк и 2 артиллерийских дивизиона (ПТО и ПВО), некоторые спецподразделения стрелковых полков и подразделения корпусных частей, сборы приписного состава 6-й Орловской и 42-й стрелковой дивизий 28-го стрелкового корпуса 4-й армии, подразделения 17-го Краснознамённого Брестского пограничного отряда, 33-го отдельного инженерного полка, часть 132-го батальона конвойных войск НКВД, штабы частей (штабы дивизий и 28-го стрелкового корпуса располагались в Бресте), всего около 9 тысяч человек, не считая членов семей (300 семей военнослужащих). С немецкой стороны штурм крепости был поручен 45-й пехотной дивизии (около 15—16 тыс. человек) 12-го армейского корпуса, 2-й армейской группы при поддержке танков, артиллерии и авиации. По плану крепостью следовало овладеть к 12 часам пополудни в первый день войны. 22 июня в 4:15 

по крепости был открыт артиллерийский огонь, заставший гарнизон врасплох. В результате были уничтожены склады, водопровод, прервана связь, нанесены крупные потери гарнизону. В 4:45 начался штурм. Неожиданность атаки привела к тому, что единого скоординированного сопротивления гарнизон оказать не смог и был разбит на несколько отдельных очагов. Сильное сопротивление немцы встретили на Волынском и особенно на Кобринском укреплении, где дело дошло до штыковых атак. К 7:00 22 июня 42-я и 6-я стрелковые дивизии покинули крепость и г. Брест, однако множеству военнослужащих этих дивизий так и не удалось выбраться из крепости. Именно они и продолжали сражаться в ней. К вечеру 24 июня немцы овладели Волынским и Тереспольским укреплением. Таким образом, оборона сосредоточилась в Кобринском укреплении и Цитадели. На Кобринском укреплении к этому времени все защитники (около 400 человек под командованием майора Петра Михайловича Гаврилова) сосредоточились в Восточном форте. Ежедневно защитникам крепости приходилось отбивать 7—8 атак, причём против них применялись огнемёты. 26 июня пал последний участок обороны Цитадели, 29 июня — Восточный форт. Организованная оборона крепости на этом закончилась, оставались лишь изолированные группы и одиночные бойцы. В общей сложности 6—7 тысяч человек попало в немецкий плен. Одна из надписей в крепости гласит: «Я умираю, но не сдаюсь. Прощай, Родина. 20/VII-41». 23 июля 1941 года, то есть на тридцать второй день войны, в плен был взят командовавший обороной Восточного форта майор Гаврилов, по официальным данным, последний защитник Брестской крепости. Он был тяжело ранен и помещён в госпиталь, куда немецкие офицеры приходили посмотреть на него как на образец невероятного мужества и храбрости. После госпиталя содержался в лагерях Хаммельбург и Равенсбрюк до мая 1945 года.

Глава 28. Halt!

— Валька, просыпайся! — горячее дыхание Андрюшки обожгло ухо Валентины.

— Что случилось? — сестра нехотя открыла глаза: она лишь недавно смогла уснуть, всё переживала за дядю Володю. Накануне утром пожилая селянка, чьим хлебосольством они пользовались, пыталась, по их просьбе, уговорить охранников передать раненому пару отварных картофелин и краюху хлеба, а также чистую тряпку для перевязки. За эту небольшую услугу она предлагала им трёхлитровый кувшин молока и десяток яиц. Солдаты, с улыбками понимания, взяли подношение и на глазах у женщины тут же всё выпили и съели, включая и порцию циркача. В чистую тряпку один из охранников смачно высморкался, после чего вернул его просительнице…

— Пёс куда-то увёл Альфа и Рола! — возбуждённо прошептал Андрюшка. — Пойдём за ними! — И, не дожидаясь реакции сестры, выбрался из шалаша.

Луна, достигшая почти идеальной окружности, подсвечивала лес, и казалось, что верхушки елей макнули в серебристую краску или посыпали алмазной пылью. Однако внизу царила непроглядная темень. Если бы не это обстоятельство, Андрюшка обошёлся бы без привлечения старшей сестры и сам, втихаря, отправился бы следить за «заговорщиками».

Юв и Гал подошли к юному хозяину и ткнулись мокрыми носами в его ладонь. Мальчик погладил пушистые макушки, но, зная робкий нрав питомцев (во всём, что не касалось выступлений на арене), за помощью обратился к Альме:

— Эй, овчарка!..

Он весь вечер наблюдал за животными и заметил, что в чернильной мгле леса скрылись только пёс и коты. Раньше Альф и Рол никогда не расставались со своими друзьями пуделями, а значит — у них появилась веская причина, чтобы так поступить. Это лишний раз подтверждало: питомцы и новые собаки что-то задумали!

— Вот пострелёнок! — Валентина осторожно, чтобы не потревожить спавших рядом мать и отца, вышла следом за братом. (Аслан, перед тем как ночь скрыла в лесу все ориентиры, ушёл на поле, к своему жеребцу. Точнее, к кургану, в котором покоилось тело Бахтара и который джигит возвёл сам, отказавшись от помощи. Он продолжал горевать по верному другу…)