Тайна заброшенного маяка

— Есть многое на свете друг, Горацио, что и не снилось нашим мудрецам, — Блэкхард наконец-то решил нарушить затянувшееся молчание. При этом он все так же не отводил взгляда от якоря.

— Откуда вы знаете Шекспира, Себастиан? — задала я тот вопрос, который он ожидал услышать. Мужчины, как дети, их нельзя разочаровывать, а то обида будет смертельна. В моём случае я должна преданно заглядывать в глаза и быть готовой выполнить любое желание мага, если хочу жить. Вот только существовала невидимая черта, через которую мне не позволят переступить принципы, воспитание и понимание того, что рано или поздно игра закончится, а я все равно останусь в дураках.

— Стоило вам оказаться на пороге смерти, как меня удостоили чести быть названным по имени, — с сарказмом произнес он.

В ответ пожала плечами. Блэкхард теперь знает обо мне столько, что глупо строить стены. К тому же мужчинам, впрочем как и женщинам, нравится когда к ним обращаются по имени. Подсознательно человек смягчается, услышав его, а сейчас мне как никогда требовалось милосердие лорда.

— Давно вы переехали, Аннета? — Что он имел в виду, я поняла сразу и скрывать не стала.

— Три года, — честное признание. От этих простых слов мне полегчало. Всё-таки тяжело все время хранить тайну. Ирония в том, что поделилась этим грузом я со своим возможным палачом.

Блэкхард не торопился что-то говорить. Лорд продолжал гипнотизировать якорь.

— И как вам у нас?

Невольно растерялась от подобного вопроса. Мне казалось, что ответ и так очевиден.

— По-разному, — уклончиво произнесла я. — Шекспир? Где вы его прочли?

— Энджелстоун, — усмехнулся Блэкхард. — У него большое собрание книг из вашего мира.

— Себастиан, что вы будете делать?

— В целом или конкретно с вами, Аннета? — он издевался надо мной. — Почему же вы вдруг замолчали?

— Что я могу сказать?

— Например, что вам очень жаль, что ничего не рассказали мне раньше. — Помог он мне. — Или же извиниться.

Не знаю, что больше разозлило меня — слова, сказанные им, или же тон, которым он это сделал. С какой стати мне просить прощения? Что за чушь?

— Извиняться здесь должны вы, — отчеканила я.

— Это уже интересно, — заметил он и повернул ко мне голову. — Ну же я жду. За что по вашему я должен извиниться?

— Вы изначально поставили себя выше меня и повели себя, как мерзавец.

— Аннета, я всегда такой. За природу, воспитание и происхождение я извиняться не собираюсь, — спокойно заметил Блэкхард.

— Да-да, древний род — иные права, — процедила я. — В любом случае вы человек, но поставили меня на ступень ниже. Будто моя жизнь ничто и ею можно распоряжаться.

— Вы же здесь чужая, — отрубил он.

— Тогда вы этого не знали. Я была просто мисс Верлен, попавшая в беду. Поэтому это вас не оправдывает. Прежде чем кричать ведьма, взгляните в зеркало, вдруг на вас оттуда смотрит само зло.

Блэкхард на мои слова рассмеялся, ему наш разговор доставил удовольствие.

— Аннета, у вас невероятное воображение и интуиция, никто еще так точно не видел моей сути. Но вернемся к делу, — Себастиан вновь повернул голову в сторону якоря.

— Он намагничен да? — съязвила я.

— Нет, но вещь уникальная, — усмехнулся лорд. — Давайте порассуждаем, да и не тряситесь так, пока вашей жизни ничего не угрожает.

Его формулировка мне не понравилась. Пока… То есть стоит ему захотеть, и все изменится.

— Рассуждайте, — великодушно разрешила я.

— Ах, да, Аннета, забыл спросить, как ваше самочувствие.

— В разы лучше, — ничуть не покривив душой, ответила ему.

— Очень хорошо. Теперь же расскажите, вы знаете чужака или же вы и есть он? — Блэкхард одарил меня тяжёлым взглядом. Казалось, пострадавший глаз даровал хозяину способность заглядывать в душу собеседника.

— Я приехала в Блэкстоун после смерти Маргарет…

— В этом-то и дело, — подливая себе еще бренди, произнёс маг. Я же с ужасом понимала, что в любую минуту он может опьянеть и, что тогда придет ему в голову неизвестно.

— Вы ошибаетесь, Себастиан. Мы оба понимаем, что я не он, — железный самоконтроль удержал меня от крика.

— Да, — кивнул он, а на губах появилась усталая улыбка. — Ваше выражение лица, оно непередаваемо. Этакая смесь возмущения, удивления и злости. — Откидываясь на спинку стула, поделился он. Поставив бокал на ручку, Себастиан ловко скинул пиджак и развязал шейный платок, чтобы небрежно бросить его в сторону. После чего растер руками затылок, и потянулся, разминая мышцы спины.

Что ж я тоже могу устроиться поудобней, раз беседа предстоит долгая. Подушка перекочевала к стене, а я забралась с ногами на кровать, согнув и спрятав их под платьем. Трофей в корсете приятно давил на спину между лопаток. Я даже испытала некую благодарность к Блэкхарду, ему хватило такта не раздевать меня, а просто положить на покрывало. В том состоянии, в котором он меня принес на маяк, я не смогла бы сопротивляться. Но стоило провести только несколько часов около проклятой вещи, как боль, съедающая нутро, отступила.

— Себастиан, у меня сложилось впечатление, что вы догадывались о моём происхождении.